Летопись далёкой войны. Рассказы для детей о Русско-японской войне

Оставляло желать лучшего и артиллерийское вооружение крепости. Пушки сюда собирались с миру по нитке. Многие системы являлись устаревшими и, как горько шутили солдаты, были опасны только для собственных расчётов. В неплохом состоянии находились оставшиеся в крепости китайские орудия. Они были изготовлены немецкой фирмой «Крупп». Хватало к ним и боеприпасов. Но чиновники не придумали ничего лучше, как отправить образцы орудий в Петербург, чтобы испытать их на Ржевском полигоне и только после этого разрешить установку на позициях. Испытания можно было провести и на месте, но, вероятно, в командировку «к черту на рога» никто из бюрократов ехать не хотел.

Порт-Артур. Крепостная артиллерия

К началу боевых действий работы по возведению фортов были выполнены лишь на двадцать процентов. В итоге при огромных затратах Россия получила крепость, практически не готовую к борьбе с противником.

«Из дел, поступающих в разведывательное отделение штаба, видно, что японские шпионы проникают большими массами в район расположения наших войск, беспрепятственно собирают интересующие их сведения и потом так же безнаказанно отсылают их японцам… В то же время возможность проникнуть нашим агентам за черту расположения японских войск очень затруднительна, и им удается это всегда с большим трудом и крайним риском».

Из доклада разведывательного отдела Штаба главнокомандующего русской армии

Чёрный дракон на тропе войны

1906 году писатель Александр Куприн опубликовал свой рассказ «Штабс-капитан Рыбников». В нём перед читателем раскрывалась драматическая атмосфера, дарящая в России в конце Русско-японской войны, а также изображён талантливый японский разведчик, маскирующийся под туповато-грубого русского штабс-капитана и легко собирающий в столице нужные ему сведения. Сюжет этого рассказа имел под собой реальную почву.

Готовиться к войне с Российской империей Япония начала, конечно, задолго до разрыва дипломатических отношений. В конце XIX века на волне национального подъёма и патриотизма в стране возникли два тайных общества: «Чёрный океан» и «Чёрный дракон». Вскоре они слились в единую организацию с названием «Чёрный дракон», которая и стала первой разведывательной службой Страны Восходящего Солнца.

Арестованный японский разведчик Кобояси под охраной русских солдат

Уже тогда разведка, осуществляемая в интересах родины, считалась в Японии почетным и благородным делом. Многие известные люди почитали за честь вступить в эту организацию. В неё входили не только кадровые офицеры армии и флота, но также члены правительства и даже представители императорской фамилии. Финансировали «Чёрный дракон» богатейшие кланы Японии.

Ещё в сентябре 1891 года японское правительство обратилось к России с просьбой разрешить японским артелям наниматься на работу в дальневосточный и сибирский регионы империи. Разрешение было дано. Конечно, этим сразу же воспользовалась разведка. Год спустя в Токио открылась школа по изучению русского языка. Вскоре подобные школы были открыты и в других городах. В результате к началу войны едва ли не каждый двадцатый японский офицер говорил на русском языке и читал нашу прессу в подлиннике.

Арест японских лазутчиков в Мукдене

Японские агенты проживали в России под видом торговцев, парикмахеров, прачек, фотографов, владельцев гостиниц и школ японской борьбы, содержателей домов с гейшами. За передвижением воинских эшелонов шпионы наблюдали на многих станциях Сибирской железной дороги. Отлажена была и система связи. Резидентуры имелись во многих крупных городах Дальнего Востока: Харбине, Порт-Артуре, Владивостоке, Хабаровске, Иркутске. А преданность своей стране и императору практически исключала перевербовку.

Руководителем всей агентурной сети на Дальнем Востоке был профессиональный разведчик Фуццо Хаттори. Успехи его деятельности были таковы, что японский Генеральный штаб имел всю необходимую информацию о русской армии и флоте в Сибирско-Тихоокеанском регионе. Впоследствии деятельность этого разведчика долгое время изучалась в японских разведшколах как образец для безусловного подражания.

Корейцы-шпионы, пойманные вблизи Новокиевска (Иркутская обл.) и доставленные военному губернатору в Никольск (ныне Уссурийск)