Летопись далёкой войны. Рассказы для детей о Русско-японской войне

Это понимали военные, но по-прежнему не хотели видеть царские сановники, которые пребывали в иллюзиях о несокрушимой мощи государства. О разрыве дипломатических отношений между двумя странами в Порт-Артуре знал только наместник царя на Дальнем Востоке адмирал Алексеев и близкие к нему люди. Командование эскадры в известность поставлено не было.

Незадолго до начала войны адмирал Степан Макаров в Петербурге подал в Морское министерство записку, где предупреждал об опасности расположения русского флота на внешнем рейде Порт-Артура. «Если японцы атакуют там наши корабли, то результат такой атаки будет для нас очень тяжёл», – подчёркивал он. Рекомендацией флотоводца пренебрегли, а его слова оказались пророческими.

Днем 26 января в Порт-Артур пришел английский пароход, на который в спешном порядке погрузились все проживающие в городе японцы. От них неприятель получил последние сведения о расположении в гавани русских кораблей.

Японский эсминец

Вечером того же дня на флагманском броненосце

«Петропавловск» прошло совещание высшего командования эскадры. Закончилось оно в 23–00. Обсуждали возможные мероприятия на случай нападения противника. Прощаясь с командирами, начальник морского штаба контр-адмирал Витгефт сказал: «Войны не будет».

Вражеская атака началась через полчаса. Десять японских миноносцев подошли к бухте с погашенными огнями и удачно миновали передовой дозор. Ориентируясь по маякам и прожекторам наших кораблей, освещавших подходы к рейду со стороны моря, они точно вышли на цель. На внешнем рейде Порт-Артура тогда стояло 16 кораблей. Противоторпедные сети броненосцев опущены не были.

Атака продолжалась чуть более часа. Вражеские миноносцы стреляли практически в упор. Всего неприятель выпустил 16 торпед, но попали в цель и взорвались только три. Из строя были выведены броненосцы «Ретвизан» и «Цесаревич», а также крейсер «Паллада». Как выяснилось позднее, японские моряки в спешке выпустили большинство торпед с невыдернутой чекой (не поставив их на боевой взвод). Иначе результаты нападения были бы более плачевными.

Броненосец «Ретвизан» после атаки японских миноносцев

Когда наконец-то объявили тревогу, и на суше, и на многих кораблях не поняли, боевая она или учебная. В море вышли крейсера и миноносцы для отражения возможной повторной атаки, но её не последовало. К тому времени уже вовсю шла высадка неприятельских войск в Корее, японские боевые корабли захватывали российские торговые суда в её территориальных водах и портах.

Утром 27 января адмирал Алексеев направил в Петербург телеграмму, где сообщал о нападении. Встревоженный случившимся, он отбыл в Порт-Артур. На следующий день Россия получила формальное объявление войны. В этот день в дневнике Николая II появилась запись: «Господь да будет нам в помощь!» Отношение российского императора к начавшейся войне продолжало оставаться легкомысленным. Когда у царя спросили, как он относится к успеху японцев, монарх небрежно ответил: «Ну, знаете, я вообще смотрю на это, как на укус блохи».

«Я никогда не забуду представившегося мне зрелища. Палуба залита кровью, всюду валяются трупы и части тел. Ничто не избегло разрушения: в местах, где разрывались снаряды, краска обуглилась, все железные части пробиты, вентиляторы сбиты, борта и койки обгорели. Там, где было проявлено столько геройства, всё было приведено в негодность, разбито на куски; плачевно висели остатки мостика. Дым шёл из всех отверстий на корме, и крен на левый борт всё увеличивался».

Из воспоминаний командира французского крейсера «Паскаль»

Последний парад «Варяга»

Ещё до нападения на Порт-Артур японское командование отправило отряд десантных сил к корейскому порту Чемульпо. Транспорты с войсками прикрывала целая эскадра, состоящая из броненосного крейсера, 5 легких крейсеров и 8 миноносцев. Командовал эскадрой контр-адмирал Урну. Задачей десанта было занять столицу Кореи Сеул.

Утром 26 января солдаты стали высаживаться в гавани. В то время здесь находилось два русских военных судна: канонерская лодка «Кореец» и крейсер «Варяг». Наместник царя на Дальнем Востоке адмирал Алексеев, имея всю информацию о начале войны в самое ближайшее время, во Владивосток их почему-то не отозвал. А вскоре телеграфное сообщение с Россией было прервано: телеграф захватили японцы.

Причём поступили они очень хитро. Телеграммы принимались, прочитывались, но не отправлялись. В результате положение наших кораблей оказалось гибельным.