Летопись голодной стали. Ростки зла

Настроение девушки значительно изменилось. В лучшую сторону. Она сняла плащ, аккуратно сложила его и положила на комод рядом с кроватью. Тут она хотела начать раздеваться, как её резко осенило то, что в комнате она не одна. Дункан сидел за столом, облокотившись на спинку стула и попивая за добрую душу вино. Его взгляд прорезал заляпанное оконное стекло. В эту ночь небо было спокойным, усеянным множеством небесных светил, среди которых самым ярким была Луна. Её контуры отчётливо описывали тёмный небосвод.

Редкое явление. И от того затягивающее внимание. После недавних пережитых событий нервы требовали успокоения. Организм жаждал отдыха. И хоть наёмник прошёл через многое, видел много пролитой крови и сам проливал её, – даже самому закалённому в трудностях воину порой нужен отдых.

Постепенно глаза Дункана стали смыкаться. Он уже и забыл, что не спал нормально почти целую неделю. Сначала поездка на границу для встречи с послом. Тогда, пребывая в пути, Дункан спал от силы всего несколько часов, а потом вновь в дорогу. Сопровождение посла, сражение с чудовищем на дороге – после такого вряд ли заснёшь, тем более на равнинах Венерии, ночью. Глаза хоть и требуют, чтобы их сомкнули, а вот сознание бушует лихим вихрем. Ну а потом этот пир, закончившийся внезапной трагедией. Да уж, за это короткое время наёмник вымотался изрядно. Сейчас, сидя на скрипящем стуле в коморке в деревенской корчме, наёмник мечтал лишь об одном – поскорее вернуться в Бостпиль, в своё гнездо, чтобы отдохнуть, как следует, а после заняться привычным для себя делом – выполнять те заказы, которые он не считает такими безнадёжными, как этот.

Он посмотрел на девушку. Елена, по привычке своей, разглаживала свои длинные локоны, сидя на краю кровати спиной к наёмнику. Даже несмотря на то, что они были потрёпаны, испачканы, они до сих пор были красивыми. Дункан вздохнул: каков смысл всего этого? Он везёт её с собой непонятно куда только потому, что ему заплатили? Или здесь имеется что-то иное? То, что обычно выходит за рамки его рода деятельности? Дункану неприятно думать о благотворительности. Это уж точно не его конёк. Однако же на его плечи пал груз ответственности. И это не просто ответственность за чью-то жизнь. В его руках, возможно, лежит судьба всего государства. И лишь от его решений и действий она определится.

Он снова посмотрел на небо за окном. Тёмная, бескрайняя бездна, утыканная неисчислимым количеством белых точек. Спокойная, бесхлопотная. Наёмник даже позавидовал небу. Оно величественное и необъятное.

«Так может, если в моих руках судьба всей Венерии, то я такой же величественный, как и небо? – подумал про себя Дункан, переведя взгляд на девушку. – Всё это можно прекратить одной лишь остановкой, или же растягивать это приключение до тех пор, пока хватит сил постоянно убегать и прятаться. Всё зависит от меня. Моё решение будет авторитетным, и девушка не сможет оспорить его, хоть она является дочерью царя. Почившего, правда, однако она высокородных кровей. И эта высокородная кровь во всём слушается меня. Я для неё сейчас всё: и спасение, и опасность. Ведь я наёмник».

Дункан поставил бокал на стол.

«Я наёмник, который взял заказ. Очередной заказ, который, может быть, не отличается от множества других заказов. Только отсутствует формулировка и ясно построенная задача. В других заказах всё гораздо просто и ясно: устранить того, защитить того, не делать того, что могло бы посрамить нашу честь, облить грязью наш кодекс».

Он вновь посмотрел на девушку, которая легла на кровать и укуталась одеялом. Платье она не сняла.

«Остановиться и ждать, пока нас найдут, а потом просто отдать её в руки предателей и заговорщиков – это и есть то, что омрачит меня. Способен ли я на это, видя, что творили те люди? Смогу ли я спокойно жить дальше, зная, что когда-то отдал невинное дитя на растерзание этих шакалов? В чём она провинилась, чтобы поступить с ней именно так? Тогда это, скорее всего, благотворительность».

Дункан сморщился, подперев лоб рукой, поставленной на стол.

– Терзаешься? Мысли не дают покоя? – вдруг донёсся до болезненного сознания наёмника девичий голос. Дункан посмотрел на Елену.

– Не знаешь, что предпринять? Хочешь оставить меня? Отдать им в руки и просто уйти? – она развернулась к нему лицом.

– Тебе надо поспать и набраться сил, – сказал Дункан, посмотрев в окно.

– Я понимаю тебя. Любой другой на твоём месте, думаю, поступил бы именно так. Ведь я для тебя и тебе подобных просто ценный куш, за который могут отвалить немало сребреников.

– Для своего возраста Вы очень много думаете, Ваше Высочество. – Дункан вновь посмотрел на девушку. – А должны поскорее уснуть.

– Мне уже что-то не хочется спать. Желание пропало. К тому же, кровать эта слишком жёсткая. Куда не повернёшься, везде не удобно.

– Это не царские мягкие перины. На таких кроватях спят обычные простолюдины. Теперь ты знаешь, какого это.

– Я это чувствую. – Елена приподнялась, взбивая мешочек. – Но знай, что я не хотела ставить тебя в такое положение… Всё могло бы закончится быстрее, поступи ты иначе…