Летопись России. Дмитрий Донской и его время

Этот год можно характеризовать как переломный. И дело не столько в изменившихся московско-тверсколитовских, московско-ордынских отношениях, сколько в изменившейся позиции самого князя Молодой князь московский крепко встал на ноги Его княжество, преодолевая одну за другой преграды, уверенно идет в водовороте политики, одерживая последовательно одну за другой дипломатические победы. В конце года был заключён мирный договор между Москвой и Тверью Условия его нам не известны, сохранилось лишь итоговое решение Московский князь отправлял из плена в Тверь сына Михаила Александровича Ивана, а тверской князь свёл всех своих наместников «И бышет тишина и отъ оузъ разрешение христианомъ и радостию вьзрадовалися, а врази ихъ облекошася въ студь»[131] с умилением отмечают летописи Хотя до тишины было еще далеко, Михаил срочно укрепляет Тверь, приказав выкопать ров и насыпать вал около города Происходит и новая перестановка сил. Умирает Михаил Васильевич Кашинский, а его сын Василий вновь заключает договор с Михаилом Александровичем «вдашась в волю его» Вновь, по существу, «нулевой вариант» в московско-тверских отношениях По всему видно стороны не удовлетворены существующим состоянием, копят силы, выжидают благоприятного момента Едва завершилась одна война, как в воздухе витает другая

В ЛЕТО 6882 (1374 г.). Но оставим на время военные действия и посмотрим на события другого характера проблемы русской митрополии Тем более, что в начале этого года на Русь прибыл посол Константинопольского патриарха Киприан (будущий митрополит всея Руси). Легописи необычайно скупы в описании этого события, фиксируя лишь сам факт встречи Киприана и Алексия в Твери и Переяслав-ле[132] не объясняя сути дела Между тем обстоятельства, определившие прибытие патриаршего посла, были очень важными и значитель-ными как для судьбы русской митрополии, так и для самой Руси.

В силу ли обстоятельств, в силу ли каких-то черт характера, но Алексий более был московский митрополит, чем поводырь всей православной русской земли За всеми его действиями угадывается забота лишь о московских землях в ущерб всем остальным Он, как один из руководителей московского правительства, медленно и верно укрепляет Московское княжество, может быть, порой жертвуя интересами всей митрополии И трудно сказать, что больше оказывает влияние завет великого митрополита Петра, увидевшего в Москве центр русского православия, интересы московского боярства, защищающие экономические интересы Москвы, или отцовская любовь к юному отроку — московскому князю — и поставленная перед собой задача выпестовать, поддержать, сделать из него великого князя Наверное, и то, и другое, и третье Через Алексия Дмитрий впитывает азы сложной науки управления, учится умению лавировать, выжидать, уступать, если надо, но на время, а затем принимать единственно правильное решение Алексий для Дмитрия не только отец, духовный наставник, но и поводырь, особенно в начале жизненного пути, в сложном мире житейских и княжеских проблем И какие бы действия не предпринимал па первых порах московский князь, за всем чувствуется продуманность Алексиевых решений. Так было и в решении проблем с Нижним Новгородом, русско-литовской войне, московско-тверских отношениях И если государственные вопросы решались более-менее целенаправленно и с определённой подвижкой вперёд, то проблемы русского православия, сохранения единства русской митрополии всегда оставались под угрозой. И здесь, ещё раз повторимся, Алексий порой выступает не как русский митрополит, отвечающий за всё русское православие, а как московский правитель. После киевского плена он практически не занимался делами Юго-Западной Руси, сосредоточив всё своё внимание на Северо-Восточных княжествах. За это он получает резкое внушение со стороны патриарха Филофея: «…ты заботишься не о всех христианах, обитающих в разных частях Руси, но утвердился на одном месте (т. е. в Москве), все же прочие (места) оставил без пастырского руководства, без учения и духовного надзора…»[133]. Всё это приводит к расколу русской митрополии. Мы помним стремление Ольгерда обособить русско-литовскую православную церковь от власти Алексия. Создание русско-литовской митрополии во главе с Романом подлило масла в огонь противоречий внутри русской церкви. И даже смерть в 1361 г. Романа и попытка Ольгерда примириться с Алексием путём признания того митрополитом всея Руси не увенчалась успехом. Главным препятствием было то, что Ольгерд ставил условие, что объединение русской церкви под эгидой Алексия возможно лишь, если Алексий будет жить в Киеве, а не в Москве. На это московский митрополит не пошёл, дав тем самым новый толчок центробежных устремлений.