Летопись Третьего мира. Ч.1. Огни Ринеля (СИ)

Визы окинула взглядом площадь и увидела стрелков, стоящих на стенах, башнях и на крышах. Наверняка Рьюдо знает о способностях Стижиана восстанавливать своё тело, но сейчас монах всё ещё находится под действием негаторов, высосавших с десятую его сил. Если он попытается бежать, его расстреляют, и Визы не была уверенна, что быстрые медитации, которым она его обучала, помогут ему избежать снарядов. Он должен идти в огонь, ведь пламя…

– Мы ещё увидимся, Стижиан. – Проговорила мастер Визы, исчезая.

Рьюдо услышал слова, произнесённые за миг до того, как сердце монаха остановилось, и город Ринель охватила вспышка изумрудного пламени, но перед этим…

Крест на запястье Стижиана раскалился и алыми каплями упал вниз. Но монах не ощущал почти ничего, лишь щекотливые потёки оплавленного металла: огонь не жег его, они будто не ощущали друг друга.

Изумрудные языки пламени инквизиторского костра прожигали поленья и сено, но не ранили монаха, лишь обращали в пепел его одежду. Стижиан, пусть он был вымотан и хотел лишь одного – спать, ухмыльнулся. Пламя не ранило его, хотя прикасалось и охватывало его уже нагое тело полностью.

Сидящие на высоком балконе Лучи стали переглядываться. Шестеро из них, и лишь Рьюдо не сводил глаз с осужденного им на смерть монаха. Бесмар – Луч, глава Седьмой школы, поднял взгляд на стоящего рядом с ним капитана стрелков и короткой кивнул. Приказ немедленно пошел по короткой цепочке и уже скоро ружья были взведены.

Стижиан не слышал ни выстрелов, ни громких охов испугавшихся людей. По его щеке потекла слеза, полная горького вкуса иронии. Должно быть, только в тот миг, когда первая пуля прошла на вылет через его плечо, он понял, что умрёт здесь. Он, монах, умрёт не от огня, не от рук неупокоенного, что окажется сильнее, а от рук людей, которые, как и он, клялись в верности Богине и Её сиянию.

Сначала, монах не чувствовал боли так же, как не чувствовал огня. Но боль пришла, и шла она не извне, а изнутри. Острые лезвия рубили его плоть и грудь обагрили кровавые раны, нанесённые сущностью, сокрытой внутри. Раны стремились как можно быстрее зарасти, но короткие острые когти вновь и вновь разрезали монаху грудь.

Стижиан хотел кричать, но лишь хватал ртом раскалённый воздух. Он упал на охваченный пламенной зеленью эшафот, и всего мышцы сковала судорога. Из снарядных ран стала течь кровь, будто пули вовсе не были пулями, а чем-то другим. Грудь вновь и вновь испещрялась кровавыми царапинами, то исцеляясь, то вновь кровоточа. Тогда, монах начал слышать голоса толпы, то ли ликующей, то ли охваченной ужасом раскинувшейся перед ними сценой. И вот, голоса исчезли вновь, а вместе с ними, исчезла и боль. Смерть? Нет, не совсем.

Стижиан поднял голову и увидел перед собой человека, одетого в белое, и бывшего ожившей белой статуей всецело, как он есть. Он был то ли призраком, коих монах никогда не видел, то ли воплощение чего-то безупречного чистого, слишком яркого для существования. Человек, да, это точно был человек, прошел сквозь огонь и угольки прожженного костра, чтобы положить ладонь на искаженное болью и испачканное копотью дрожащее лицо монаха и прошептал:

– Ив.

Город Ринель охватила вспышка изумрудного пламени.

Было это четвертое июня, три часа дня.

Глава первая.

Монтэра – город на северо-востоке страны. Построенный в форме креста, как и большинство городов, заразившихся в давние времена верой в Сияние, на северной окраине города расположился старейший монастырь, некогда бывший в составе одной из восьми инквизиторских школ.

Монтэрский монастырь был основан более пятисот лет назад одним из первых представителей церкви Сияния, который, странствуя со своими учениками по миру, увидел в тогда маленькой никому неизвестной Монтэре некий свет, некое "Сияние" и по его приказу был построен сначала храм, а позднее – монастырь.

Центральный корпус, самый большой из трёх, представлял собой четырехэтажное полукруглое здание из темного кирпича, с широкими и высокими окнами, плотными стенами и камином в каждой гостиной, откуда можно было попасть в кельи послушников. Второй и третий корпус стояли параллельно друг другу за центральным, и между ними раскинулся огромный вечноцветущий сад, с почти плоским, чуть выше колена, прямоугольным фонтаном в центре, который на самом деле был ключом и в нем всегда переливалась чистая холодная вода.