Читаем Летопись жизни и служения святителя Филарета (Дроздова). Том V. 1845–1850 гг. полностью

 Резолюция на донесении учрежденного при Лавре собора с испрашиванием дозволения перевести провинившегося иеромонаха: «Махрищский монастырь не имеет права обременять своими бременами другие монастыри. Махрищский монастырь представлял М. к священству, он и должен исправлять не оправдавшего представления» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 148. № 10259).

• Письмо Е. П. Головиной: «С благодарностию возвращаю открытия, которые, впрочем, подняты выше своей степени, когда названы откровениями. В них есть примечательные прозрения в действия природы и Провидения. Но потребного Бог не скрыл и от не имеющих особенных прозрений. Блажени не видевшии и веровавшие. Блажени слышащии слово Божие и творящии е» (Переписка с современницами. С. 338. № 30).

21 мая. Письмо обер-прокурору Св. Синода графу Н. А. Протасову о разрешении комитету по изданию творений святых отцов брать нужные ему рукописи из московской Синодальной библиотеки: «В начале третьей книги св. Василия Великаго против Евномия есть место, которое латиняне, последуя, как утверждают они, некоторым исправленным и неповрежденным спискам, приводят в пользу своего неправаго учения об исхождении Духа Святаго от Сына. Место сие в прежнем славянском переводе читается так: “какая нужда, ежели Дух по достоинству и чину третий, третьему Ему быть и по естеству? По достоинству вторый есть по Сыне предает может быть о том благочестия слово” (Труд. св. Василия, изд. в Моск. 1790 г., против Евномия, т. 1, л. 50). Латинские писатели утверждают, что здесь некоторыя слова греками исключены, и представляют чтение сего места свое, которое защищали они на так называемом соборе флорентийском, утверждаясь на пяти представленных ими списках слов св. Василия против Евномия, тогда как Марк, епископ ефесский, возражал им, что он знает до тысячи списков в Константинополе, в которых находится вышеприведенное чтение. Кроме того, по разности чтений в некоторых и других местах писаний св. Василия представляется нужным сличение греческого издания с рукописями. Посему академическое правление, как для утверждения истинного чтения в определенном месте, так и для избрания лучших чтений в других случаях, просило моего ходатайства пред Святейшим Синодом о дозволении ему, при переводе св. Василия с греческаго на русский язык, пользоваться греческими рукописями синодальной библиотеки, в которой оныя находятся» (Мнения. Т. доп. С. 152–153).

• Письмо архимандриту Филофею (Успенскому): «Посылаю Вам, отец Ректор, два предложения: одно на Звенигородского смотрителя, другое по его прошению. Надеюсь, признаете, что с изложенными обстоятельствами сообразны заключения. При всем том я поступил бы менее решительно и просто предложил бы сии дела на рассмотрение семинарского правления, если бы обстоятельства еще большей важности не принудили действовать, сколько можно, неукоснительно и решительно. Должно почитать счастием, что другие, к сожалению, со всеми признаками истины открывающияся сведения о поведении смотрителя, не вошли в формальное прошение: соблазн и вред был бы беспримерен. Посему настоит необходимость немедленно отделить смотрителя от училища, чтобы не получить еще жалобы несравненно более тяжкой и трудной, нежели полученная теперь» (Письма. 1888. С. 149).

22 мая. Резолюция на прошении саксонского подданного лютеранского вероисповедания о разрешении присоединить его к Православной Церкви и принять в монашество: «Мало-Вознесенский священник имеет тщательно испытать твердость и чистоту намерения просителя и дать ему потребныя наставления в православной вере. Касательно же определения в монастырь объявить ему, что начальство не может принять на себя послать его в монастырь, неизвестнаго, а должен он, по принятому порядку, представить себя какому-либо настоятелю и подвергнуться его испытанию, дабы получить его согласие на принятие в монастырь» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 109. № 10183).

24 мая. Резолюция на отношении председательницы Московского благотворительного общества о дозволении избрать достойного жениха для дочери законоучителя с назначением ему места в столице: «Уже диакону было изъяснено, что начальство не может принять на себя непременной обязанности доставить место жениху его дочери, потому что назначение на места зависит от высших правил, с которыми весьма трудно соглашать частные виды, что начальство уже довольно обременено подобными трудностями в отношении к сиротам, да и тех не всегда удовлетворить можно. И как, несмотря на то, диакон возобновляет свое домогательство даже чрез формальное сношение светской особы, то объявить ему, что таковое усиленное искательство как не имеет законнаго основания, так и не похвально, и что он напрасно поставляет начальство в неприятное положение пред ходатайством» (Резолюции. Т. 5. Ч. 2. С. 157. № 10269).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии