Летописание от Андрея (СИ)

Котлован для землянки мы с Ермолаем сделали глубокий и собрали в нём наш амбар из Черемуховского. Попереду и с заду прорезали окна и вставили рамы из досок со стеклами. Кирпич Костя тоже привёз. Из него с Ермолаем сложили печь. Из досок от катуха постелили пол, сделали лежаки. Стол и табуретки Костя привез с хутора. Перед входом сделали чулан для продуктов и дров. Продукты Костя возил с хутора. Женки моя и Ермолая их переделывали на хранение на зиму. Мы и остальные казаки собирали хворост, сучья, дерево из оврага на дрова на зиму. Из сухостойной травы тоже вязали вязанки. Один раз приехала дочь Даша. Привезла кошку. Говорит: "Начнутся дожди, полевые мыши всё поедят". Я посчитал, сколько нас тут. Получилось почти полсотни душ взрослых и старших детей, которые уже в возрасте. Еще было 20 душ детей младших. Дети играли в яру [7], собирали ежевику. Так было почти месяц. Потом пошли дожди. С того (времени) безвылазно сидели в землянках. В конце октября заболела моя жена Надежда Семеновна. Простудилась. Пролежала неделю, но не поправилась. Потом приехала дочь Дарья на быках и увезла её в Раковку. Я просил охранников, чтобы она забрала и сына Ваню, но они сказали, что на сына разрешения не было. С Дашей отправил в Раковку всё дорогое (ценное), что было. Тогда же решил уходить. Стал договариваться с братом Ермолаем. Говорю: "Уходи и ты. Не станут здесь держать без дела 20 казаков с бабами и детями. Вспомнят и увезут еще куда-нибудь на работы". Отвечает: "Христос терпел и нам велел. Что на роду написано, от того не уйдешь". Вижу, не уговорить его. На другой день ночью разбудил сына, наказал одеваться. Попрощались с Ермолаем и женой его Татьяной Логвиновной и ушли. Тогда ночью дождь шел и шума было мало. Прошли чуть более версты по дороге, после свернули в степь. Пошли целиной. Вижу, что-то двигается по дороге с двумя фонарями. То был автомобиль из милиции. Крикнул сыну, чтобы бежал за мной, и побёг к яру укрыться. В темноте края не увидел и упал прямо в яр. Сынок скатился рядом. Сунулся в карман - нет часов. Ваня спросил: "Что ищешь, батя?" Говорю: "Часы потерял. Которые за джигитовку дали". Жалко часов. Серебряные, Павел Буре да с памятной надписью. Почти целый час в темноте по оврагу на коленях ползал. Не нашел. Может, и сейчас там лежат.

Скоро вдали увидел огоньки. То был разъезд (?) на железной дороге. Я знал, что там ходит ночью поезд и думал, как не опоздать. Народу на станции было немного. Может 10 человек. Сидели на дубовых скамьях, а которые и лежали. На скамью я не стал садиться. Пошли с сыном в угол, который потемнее, и сели на полу. Тут скоро подошел поезд Москва - Сталинград. Запихались в последний вагон. Ехали недолго. Потом я снял с третьей полки сына Ваню, взял его сонного подмышку и вынес, когда поезд стал, на станцию Лог. Тут мне Даша с Костей заранее наняли (сняли) квартиру. Адрес я знал и пошли с сыном прямо туда. Там нас встретила дочь Даша и моя жена Надежда Семеновна.

Потом (в 1938 году) я узнал от зятя Кости (что) тем же декабрём (1930 года) всех казаков из нашего лагеря вывезли на ближайшую станцию и оттуда отправили в теплушках в Архангельскую область на лесоразработки. Там объявили, что осуждены на выселение за антисоветские высказывания. В 1932 году брат Ермолай на работе надорвался и через месяц умер. Жену его Татьяну Логвиновну в 1933 году отпустили, и она вернулась в хутор Черемуховский. Еще (Костя) написал, что по моему делу тоже разобрались и признали ошибку. Потому в сельсовет прислали бумагу, что могу вернуться домой. Но я уже решил не возвращаться.

А насчет моих доносчиков зять мой Лёвин Константин Иванович после уже в году 60-м узнал в архивах и мне написал. Все Керины, Барышниковы и председатель сельсовета Кузнецов Андрей скоро после раскулачивания сами всё распродали и убежали кто куда. Кто в Кузнецк, кто в Барнаул. Потому сами настоящими кулаками были и работников держали. И денег у них было припрятано много. Сельсовет остался без начальства. Барышников Данила Кузьмич потом всё равно попал в лагеря перед войной и отсидел 10 лет. Умер после войны. Барышников Фотей Кузьмич тоже сидел в тюрьме за кражу. На войну не попал, а после войны, когда всех амнистировали, умер уже дома. Барышников Тимофей Кузьмич после того раскулачивания сбежал в город Венев возле Тулы. А в 1941 году убежал к немцам и сотрудничал с ними. После войны нашли и арестовали. Умер на Колыме.

-------------------------------------------

От автора:

Недавно получил от дальнего родственника с Дона, прочитавшего дедовы мемуары, "Повагонные списки выселенных раскулаченных казаков". Как раз декабрь 1930 года, и наши районы - Михайловский, Арчадинский. С удивлением обнаружил в них, практически, всё семейство Кериных, включая бывшего председателя хуторского совета Ефима. Выселили всех, даже малолетних детей, и стариков (в списках специально отведены три графы для указания возраста - для мужчин, для женщин и для детей, с указанием возраста каждого). Вот уж действительно - "не рой яму другому...".

В.Б.

Примечания: