Летописец отчуждения

Что касается гастрономических пристрастий Смертина, то больше всего он любил барашка. Во время третьей чеченской этот продукт в виде аппетитного горного шашлыка в его рационе практически не переводился. Кампания длилась недолго. Президента Ичкерии быстренько поменяли и восстановили конституционный порядок. Жирная баранина сменилась иранскими финиками. В детстве он безумно любил потреблять их к чаю. Сладкие, ароматные, скукоженные неприличными коричневыми овалами плоды буквально таяли во рту, и если их прихлебывать в меру заваренным индийско-китайским пойлом, то великолепие вкусовые рецепторы испытывали неописуемое. В Китае Алексея раз и навсегда отучили называть чай пойлом, сделав при этом новое и совершенно ненужное отверстие в верней правой половине левой ляжки. Стрингер надолго запомнил этот урок. Конечно, продырявили не из-за наплевательского отношения к традиционному напитку. Из всей журналистской братии, высадившейся десантом во время приграничного конфликта на Амуре, именно он оказался русским. Не помогла даже ксива. Всю оставшуюся жизнь, китайцев, Смертин, не иначе как хуйжелтины не называл. В Нигерии попробовал обезьяньи мозги. Вырвало. Хотя в целом, в Африке кормили неплохо. Но никогда он не питался так мерзко, как в Зоне. Она выжирала буквально все радости человеческой жизни.

Алексей в очередной раз скосился на почему-то три банки тушенки, брошенных у входа. В комнате их было двое, а банки принесли три. То ли начитались рекомендаций вьетнамцев по методам психологического давления на пленных, то ли считать не умеют. При этом ни консервного ножа, ни даже гвоздя ржавого не оставили. Мы вроде вас покормили, дальше разбирайтесь сами.

От тушенки тошнило. Ежедневно стрингер съедал не меньше двух порций. Казалось, что синтетический привкус армейского комбижира всосался не только в язык, но пропитал и горло, и желудок, и несчастную печень. Туго ей, бедняжке, приходилось, очень туго.

Рябой мирно спал. Через заколоченное фанерой окно с улицы время от времени доносились ядреные выкрики и брань.

Алексей все-таки потянулся к порогу. Голод не тетка. Он глупо посмотрел на зажатую в ладони желтоватую банку. Глянул по сторонам, обдумывая различные методы взлома. Остановился на батарее.

Вот так макаки разбивают о камни орехи. Резвый разгончик и хрясть его посильнее. Да так, чтоб весь стояк звенел. А вот палец между контейнером и чугуном совать не стоило. Кричать, конечно, можно, но приклад, поди, совсем истосковался. Они с лопаткой уже почти что пара.

За полчаса мучений Смертин мог написать целое пособие, как извлечь продукт типа «говядина тушеная соевая с кусками синтетического жира» из упаковки типа «банка непонятного металла с медным отливом, дешевая». Причем в цивилизованном мире на такие вот контейнеры давно лепят ключи. Аккуратненькие, с кружочком под указательный палец. И даже печатают на крышке инструкцию. Россия, конечно, цивилизованная страна, но вот ключи пока не в почете. Хотя, может, и Украина. Производитель на продукте указан не был. Сволочи охранники наверняка сделали в двери щель и продавали билеты на представление.

Смертин окончательно сплющил свой завтрак, разорвал на сломе жестянку на две части и принялся есть, сразу отбросив на пол белые куски. Рябой продрал глаза и тут же отвернулся к стене. Стыдно, наверное. Обоссаться здоровому мужику, это вам не игрушки. Целая психологическая травма. Они ведь все тут, в Зоне, крутые сталкеры.

В дверь зачем-то постучали.

- Закрыто! - крикнул, вгрызаясь в жесткие полумясные волокна, Алексей.

Ну не идиоты ли?

В комнату зашел высокий худой блондин в стандартном черно-желтом комбезе.

- Пройдемте к Полковнику, - неожиданно вежливо и без мата предложил.

- А завтрак? - спросил Алексей, тупо глядя на плоды своих трудов.

- Вам там накрыли, пройдемте.

Обращение блондинчика Смертину не понравилось. Так виляют хвостом, либо когда что-то очень нужно, либо стебаются, когда совсем труба. Алексей так и не мог представить, что от него нужно черно-желтым.

Боец провел его по аккуратно выкрашенным коридорам, проводил еще на этаж вверх по лестнице и услужливо распахнул массивную железную дверь, пропуская вперед.

В помещении было светло. Два здоровенных окна без стекол, мягкий диван в горошек, три кресла, дубовый стол, ноутбук и дымящаяся рядом с красивой бронзовой пепельницей трубка. Чувствуется легкий беспорядок, но для Зоны - шикарно. У одного из окон стоял невысокий крепкий мужчина в кричащем черно-белом камуфляже и смотрел во двор.

Стрингер нерешительно затоптался на пороге.

- Да вы проходите, - сказал он не поворачиваясь, - Я не кусаюсь. Подойдите сюда.

Угу. Этот Саян тоже не кусался. Так, ребра подправил немного и лопатку пригладил, сволочь. До сих пор сводит. Вы тут все не кусаетесь. Как там Вик говорил… если в хорошем настроении, до смерти может и не забьете…

Алексей сделал несколько шагов вперед, останавливаясь напротив стола.