Летописи Арванды. Легенды спящего города

Здесь город… он не тот, что раньше, столетних дум прервалась нить.

Здесь мертвым камнем скрыто время, и пыль бетонных мостовых

Под толщей ржавчины белеет, не слыша зов ветров живых…

Здесь город… Только яркой ночью, расцвеченной огнем витрин,

Фальшивый блеск, так милый прочим, вольется в томный гул машин.

Улыбкой пестрой полумаски ночь поприветствует гостей —

Пустые расточая ласки тем, кто пришел на бал теней…

…Старик стоял на тротуаре, его потрепанный пиджак

С холщовыми штанами в паре внушали проходящим страх —

Брезгливый страх…презренье правых… непонимание, испуг…

Их сторонясь, больных и старых, не замечаем старых рук…

И только старая шарманка, тоскуя, жалуясь судьбе,

Поет, вздыхает горько, жарко — о дальней, молодой весне…

И Ворон с синим опереньем на старческом плече сидит,

Прикрытым взглядом, как в забвенье, за серым сумраком следит…

Шарманки плач теперь светлее — в мелодии звучат ветра,

Что в золотом тумане веют, среди летящих искр костра…

И ярким светом среди будней зажглась мелодия души —

И власти сумрак беспробудный на время яркий свет лишил.

В сердцах людей сквозь паутину ввысь потянулись лепестки —

Те, что в бетонном сне застыли, в плену тягучей суеты.

Улыбкой озарялись лица, светлели взгляды синевой,

Надеждой заставляя биться сердца под коркой ледяной…

Но вдруг из серого тумана огромной глыбой черный джип,

Фантом и тень зловещей тайны, над бедным стариком возник —

Мелодия, взлетев, замолкла… Скорбя, упала в тишину —

И синим вихрем взвился Ворон, кружа над тем, кто был ему

Так дорог, близок… Но напрасно он звал и бился — не дыша

Лежал старик… Народ бесстрастно сновал и мимо шел, спеша…

А джип, подав назад, уехал, в густом тумане растворяясь,

Его хозяин только смехом ответил Ворону… И грязь

Покрыла старые одежды, взбираясь по волне седин…

Вновь Ворон поглядел в надежде — среди людей… хотя б один…

Тут парень молодой в тревоге склонился возле старика,

Подняв и оттащив с дороги — взлетела слабая рука,

Глаза открылись, и улыбка вдруг задрожала на губах —

Как тонкий свет надежды зыбкой, и отблеском застыл в слезах…

«Вам лучше, дедушка?! Вы живы! Я видел издали, как джип

Всей мощью, с дьявольскою силой — с разгона, вас на землю сшиб…»

Старик поднялся… Грязь исчезла — спустился Ворон на плечо,

Вернувшись из бескрайней бездны, сверкнули перья горячо…

«Я ждал тебя… к тебе вернулся — я верил, что когда-нибудь

Орбиты звезд пересекутся — ты избран на чудесный путь…

Меня зовут Дэльвэр… и ныне я покажу тебе страну,

Что эльфы издревле хранили, но потеряли наяву…

Там родина, наш дом и радость. Там свет души, и юных зорь

Не тронет сумрачная старость и не проникнет тенью боль…

И ты увидишь… И в грядущем раздвинешь грань бетонных стен —

Живых камней талант и душу тебе отдаст Нэльдэриэн…»

Парнишка слушал с недоверьем, и половины не поняв,

Спросил Дэльвэра со смущеньем: «Искали много лет меня?!

О чем вы? Я ведь вас не знаю… Где эльфы прячутся теперь?

И что за мир вы описали, назвав его Нэльдэриэн?..

И имя ваше необычно, хотя красиво и легко…

А Ворон этот — друг отличный, я видел… Да, а я — Ванко…»

В глазах Дэльвэра появился летящий тихий огонек,

На перья Ворона спустился… и загорелся, как цветок…

Ванко вгляделся — оперенье горело радугой, внутри

Явились облики и тени эльфийской радостной страны:

Летящим золотом объятый, цветущий край речных долин

Открылся Фениксом крылатым, что вдаль небес летел над ним…

Взгляд птицы был зарею полон, и в сердце радость пробуждал…

Ванко вдруг понял — это Ворон, что здесь земною птицей стал…

А там — за розовым рассветом, прекрасный город вознесен,

Объятый золотистым светом, в огне которого рожден…

Дома и башни, словно птицы, стремились в розовую высь —

Так в камне может воплотиться мечтою радостною жизнь…

Ванко увидел душу камня, узнал живое мастерство…

Когда же город скрылся далью, к Дэльвэру обратил лицо:

«Я не смогу теперь, как раньше… Я не хочу — я видел! Жизнь

Моя должна пройти иначе, ты… путь мне верный покажи…»

…Ванко Гридери, архитектор, склонился мир к его ногам —

Им воплощенные проекты послужат будущим векам.

Дома, больницы и соборы, дворцы, гостиницы, мосты —

В бетонных кружевах узоры, как в камне светлы и живы!

Не мертвой глыбой исполина его творения стоят —

На всем предвечный свет Эльнира живым истоком просиял…

Запомнит мир, запомнят люди — в стенах творений бьется пульс…

Быть может, в будущем не будет тех, кто увидит этот путь —

Но там приходит озаренье, нисходит благодатный свет:

Душа эльфийская в твореньях живет, оставив людям след…

Часть четвертая: МУЗЫКА НЕБОСКРЕБОВ

Пыль автострад, мешаясь с смогом, летит в тумане грязном в высь…

Здесь серых облаков дороги со взвесью мглы пересеклись…

Среди бескрайней серой дымки простерлась благостная тишь —

То воздух продымлено-липкий прорезали квадраты крыш.

Как усеченные колоссы, не достигая облаков,

Бетонных исполинов поросль сокрыла свет долин ветров…

И лишь на крышах есть пространство свободы, буйства, тишины —

Подвластное всем ветрам царство, кусочек отнятой страны…

Здесь жизнь своя — среди безмолвья зашелестит размахом крыл,

Далекий крик и близкий гомон всегда пустынным крышам мил.