Летописи Арванды. Легенды спящего города

Антониа, удивленно слушавшая его, не может понять — почему, вдруг такое

решение пришло в голову Никколо? Ведь все как обычно, все как всегда — так

зачем же что-то менять? Она в недоумении пытается образумить Никколо.

А н т о н и а ( в н е д о у м е н и и ) :

Никколо, милый, как ты можешь? Как я оставлю, малыша?

Ахилл и мне всего дороже — тоскует по нему душа.

Никколо… Разве ты не любишь? Я все еще тебя люблю…

И первой встречи поцелуи я в памяти своей храню…

Я помню… Город всех влюбленных — Венеция! Дурман ночей,

Танцуют на воде гондолы в летящих искорках лучей…

Как мог ты позабыть, Маэстро — Венецианский карнавал!

Мелодий лучше и прелестней ты никогда не создавал!

Ты счастлив был и наша встреча перевернула жизнь твою —

А я была тогда беспечна, не знала как тебя люблю…

Но годы шли… Мы расставались, сходились, ссорились с тобой —

Теперь двенадцать лет промчались, я жизни не хочу другой…

Антониа пытается поймать взгляд Никколо, который продолжает кружить по

комнате, Ангел, вздохнув устало, отводит взгляд от окна и смотрит на Паганини.

Тот, наконец, заканчивает свой маршрут и подходит к Антонии.

Н и к к о л о ( п р и м и р и т е л ь н о ) :

Антониа… Любовь былая приходит иногда ко мне…

В воспоминаниях о рае, что был в прекрасном нежном сне…

Венеция… Мосты, палаццо… Луна в серебряных волнах…

Там невозможно не влюбляться! Любви дурман в ее садах…

А ты… Как ты была красива — глаза, улыбка, тонкий стан…

А голос! Ангельское диво! И страстна, словно океан…

Теперь же… Только тень осталась Венецианских вечеров —

Я разлюбил тебя, я каюсь,… но не зажечь былых костров…

Ангел снова вздыхает… Антониа все не может поверить, что перемены неиз-

бежны, что Никколо устал от нее…

А н т о н и а ( с ч у в с т в о м ) :

Никколо… Разве ты не помнишь — «Ла Скала» весь сиял огнем!

Рукоплескания и полночь… на сцене были мы вдвоем!

Минуло лишь четыре года — Маэстро… Разве я стара?!

Не всю красу взяла природа, и слава вовсе не прошла…

Еще рукоплескают люди, с восторгом, завистью глядя —

Мой голос их желанья будит средь мрака ночи, света дня…

Я завораживаю души, сердца их мне принадлежат!

Лишь ты меня не любишь слушать — ты презираешь мой талант!

Ты лишь собой привык гордиться, и славу забирать себе —

Тебя встречают, словно принца, не вспоминая обо мне…

А знаешь ты, какие слухи преследуют тебя давно?

Тебе пророчат ада муки! Тебе же все еще смешно…

Ангел, со скучающей улыбкой слушавший ее жалобы, при последней фразе по-

мрачнел и посмотрел на Никколо — тот лишь насмешливо усмехался.

Н и к к о л о ( у с т а л о ) :

Антониа, ты позабыла, что годы заберут свое —

Талант твой, красота и сила уйдут чредой в небытие…

А ты уже на середине — тебе минуло тридцать лет…

А я… ну что ж… мой друг Тадини ведет десятилетья след.

Легатов папских подготовил. Сезон охоты им открыт —

Я не отдам своей им воли! Ханжа! Лукавый иезуит!

Корыстолюбие, притворство — не вера, верховодят им!

Злобы и зависти короста покрыла сердце! Черный дым

Застлал глаза… И кардиналу так просто, на весь мир кляня,

Найти врага — и он по праву назначил жертвою меня!

Ангел прикрыл глаза и по его щеке сбежали две прозрачные слезы, словно ис-

корки… Антониа испуганно подскочила к Никколо.

А н т о н и а ( в о з б у ж д е н н о ) :

Но люди тоже так считают! Сомнения в душе храня,

Тебя восторженно встречают — но призрак адского огня

Им виден за твоей спиною! Их будоражит скрипки страсть,

Что властвует над их душою! И это — дьявольская власть…

Им непонятны эти чувства! Издревле музыка была

Лишь легким образом искусства — твоя огнем их обожгла!

Обрушилась лавиной дикой и увела за край земли…

Потоки лавы многоликой как люди выдержать могли?

А вызов, что ты бросил свету? Тадини ты помехой стал —

Он призовет тебя к ответу и твой разрушит пьедестал!

Никколо! Ты же горд безмерно! Склонись пред церковью теперь —

И путь твой, освященный верой, прекрасней станет и светлей…

Ангел качает головой и с сожалением смотрит на Антонию…

Н и к к о л о ( г н е в н о ) :

Так вот что?! Ты им тоже веришь! Ты смотришь на меня всю жизнь

Как на диковинного зверя! Ну?! Где же дьявол — оглянись?!

А н т о н и а ( у м о л я ю щ е - в о с х и щ е н н о ) :

Маэстро мой! Пусть то не дьявол! Но человеческой рукой

Нельзя добиться высшей славы, забыв навеки свой покой —