Летописи Нэпэла

Куски измятого металла попадали на тротуар, срезав нескольких прохожих, горящая обивка усеяла стены зданий, столбы, натянутые провода. Куски человеческих тел повисли там же, продолжая поджариваться. Металл, огонь и кровь захлестнули нижние этажи небоскрёбов. Люди шарахнулись в стороны от взрыва, позади автобуса резко затормозили машины, некоторые столкнулись. Машины, которые были рядом, не пострадали, ведь ударная волна ушла вверх. Кто-то немедленно вызвал все экстренные службы — вдалеке уже завывали сирены. Мальчишка же так испугался, что бросился бежать вперёд, не разбирая дороги, забыв все наказы взрослых, вероятно, оглушённый взрывом. Четверо оставшихся агентов не поддались панике, даже несмотря на потерю половины группы. Двое скорым шагом пошли вслед за Линго, двое других направились в сторону разорванной машины, чтобы помочь раненым, разведать обстановку.

Вессен смешался с толпой, нырнул в проход между домами, бросился бегом параллельно улице, чтобы догнать мальчишку. Агенты же стояли перед выбором: перейти на бег, чтобы обратив на себя всеобщее внимание, догнать мальчика, либо отстать, переложив всё наблюдение за Линго на камеры и спутник. И то и другое означало конец операции, но в первом случае Линго находился бы в большей безопасности. И они понеслись сквозь толпу. Параллельно им бежал и Вессен, и увидев в просвете между зданиями мчащихся агентов, метнул две иглы. И потом, поправив костюм, спокойно вышел на тротуар.

Мальчик тем временем успокоился, шёл неспешно, что-то напевая. Так они дошли до его дома, — недалеко уже оставалось, — когда навстречу из проулка вывернул невысокий человек в чёрном пальто с капюшоном. Он остановился перед мальчиком, наклонился, упирая руки в колени, так легче разговаривать. Теперь они стали почти одинаковыми в росте.

Вессен остановился, достал из кармана газету. Он сознавал, как сейчас уязвим, понимал, что в любую секунду может появиться спецназ, понимал, что за ним наблюдают десятки аналитиков, и обсуждают его возможную принадлежность к рядам убийц. Если он простоит здесь ещё минуту, то его идентифицируют как латентного убийцу. Если уйдёт — последят ещё немного и отпустят из виду. Но он уже не мог уйти, ведь надо исполнить клятву, данную Елайзэ, клятву, которую он вышил кровеносными сосудами на коже попавшегося человека. Уйти потом ему будет несложно, — затеряться в смежных строениях, переходя по галереям из одного в другое, или в подземельях обслуживания под городом, сменить в очередной раз облик, чтобы его нельзя было опознать по фотографиям, сделанным со спутника. Но насколько сладостно было ощущение всего этого, насколько неповторимо!

Насколько восхитительно ощущение преследования! Как прекрасно быть дичью, или загнанным волком, думал Вессен, когда охотник не знает, что у жертвы есть зубы-иголки. Именно так всё начиналось — задолго до Сайматры. Психолог был бы не прав. Много раньше островного конфликта Вессен чтобы испытать это чувство угонял автомашины из подземных гаражей Военведа и оторвавшись от преследователей, бросал далеко за городом. Как раз потому Вессен проникал в кабинеты офицеров и расписывался на каждом документе, ничего больше не трогая. Именно затем Вессен хватал в распределителях кресла, выносил бегом на улицу, фотографировал себя сидящим в нём на память, и скрывался в толпе, прежде чем поспевали к нему разозлённые раздатчики. Но после командировки на Сайматру ему пришло в голову, как можно многократно усилить это чувство. И он оказался прав. Прежние ощущения были всего лишь слабым нечётким оттиском того, что он переживал сейчас.

Вессен развернул бумажные листы, принялся читать. Читать по губам, — подбородок незнакомца и полоску жёлтой щетины над верхней губой разглядеть было можно, а часть газетного листа была прозрачна, на ней напечатаны буквы. Если смотреть со стороны, то сквозь прозрачные кусочки виден белый костюм, а на его фоне статья, и создавалось впечатление целостности газетного листа. Убийцу интересовало, о чём идёт разговор.

«Лучше не делай этого, мы можем быть вместе», говорил незнакомец мальчику. Потом пауза, это говорил Линго, и Вессен сожалел, что он стоит спиной. «Я могу многое предложить. И я ещё поговорю с тобой». Незнакомец обогнул Линго, — тот направился к дому, — и пошёл прямо к Вессену. Тот сложил газету и спокойно ждал его.

Человек в чёрном пальто и капюшоне вымолвил: «Не делай этого, иди лучше за мной». Он почти повторил то, что сказал мальчику. Вессен холодно взглянул на него и проговорил: «Я не понимаю, о чём вы говорите». «Не трогай его, я многое могу тебе дать! — прохрипел незнакомец. — Силу, власть!..» «Отойди!..» — рыкнул Вессен, идя в сторону здания, в которое вошёл Линго.