Летописи Ванильного некроманта. Том первый

Воззвали к лекарям и магам; те пришли к королеве, а Теро-Теро занялся драконицей. Раненую Эльвиэль принесли в его шатёр. Обожжённые тьмой руки и ноги её не спешили становиться прежними, белыми и чистыми, изуродованное когда-то лицо не разглаживалось — на нём застыло выражение муки. Не до конца раскрывшиеся, смятые крылья не получалось расправить. Теро-Теро велел оставить на ложе лёгкое нагое тело с белоснежными волосами, почти достигающими пола. Волосы казались ему очень похожими на собственные — те, что украшали теперь шлем длинным султаном. Жаль, что не получится сравнить их на ощупь — он потерял и эту возможность, став личем.

Не извлекая ножа из-под сердца Эльвиэль, Теро-Теро погрузил её в пограничный сон, в котором живое существо может провести хоть сто лет. Только потом кинжал покинул рану, а чары легли под сердце, не давая ему угаснуть. Раны и увечья в пограничном сне постепенно исцеляются сами, а у дракона — тем более, но необходимо вправить вывихи и переломы, ведь иначе кости срастутся неправильно и будут причинять боль при движениях. Поэтому, перевернув драконицу спиной вверх, Ливендод в первую очередь занялся крыльями. Он собирал их по косточке, он склеивал кожистые перепонки магией Длани и магией Слова. Раньше соединяющие чары плохо давались ему, но после перерождения Ливендод ощутил в себе этот дар.

…Теро-Теро с удивлением заметил, что наступил рассвет — прошло не меньше восьми часов, как он взялся за дело. И когда окончательно рассвело, он взял пальцами одно из крыльев за самый кончик и бережно потянул. Крыло раскрылось без малейших затруднений — хорошая работа! Но увы, оно наполнилось тёмной магией и сделалось серым с чёрными прожилками и пятнами, утратив безупречную белизну. Тьма Рейны и исцеляющие чары Ливендода впитались в белоснежное тело белой драконицы, расчертив его узорами, струящимися от потемневших рук и ног… и крыльев.

Теро-Теро угрюмо подумал, что королева Рейна заставит держать это дивное существо в клетке, и выглянул наружу, в серое пасмурное утро, в лагерь своего тёмного воинства. От шатра королевы к нему шли двое младших некромантов и один из личных магов Рейны. Лица у них были торжественные, но не печальные: значит, королева жива.

"Мы можем сделать из драконицы заложницу и обменять её на ключи от Озёрного города, — пришло в голову Теро-Теро. — Хотя бы так у неё будет шанс остаться живой и свободной!"

И сам рассердился на себя за эту мысль. Он понимал, почему она зародилась: проклятие светлого эльфа играло с ним злую шутку. Рыцарь Ливендод перерождался. Он делался всё добрее.

…Склонившись над постелью Бессвета, Теро-Теро колдовал третий час подряд. Единственное крыло? Просто смешно. Кому нужен такой нелепый вид? Да сами оперённые по-настоящему чтут лишь двукрылых! Бессвет рассказывал как-то раз про обычаи своего Архипелага. Чушь и ересь, что кого-то может устраивать одно крыло… Чепуха, что лишь влюблённые однокрылки поднимаются на двух крыльях в небеса и тем счастливы. Если у тебя перья, если у тебя крыло, если ты рождён для неба, но являешься калекой — тебя ведь всё равно тянет летать, и любовь тут ни при чём.

Теро-Теро не оговорился, когда беседовал с Матерью Некромантов. Он решил дать оперённому два крыла.

"Для этого понадобятся кости любой крупной птицы и много-много магии… но ведь всё это несложно найти в доме-на-семи-ветрах? Надо попросить того чудика, которого нашла Хелли. Он ведь наверняка может раздобыть всё, что угодно! Он же дух кладовок!»

— Эй, Барахло! — негромко окликнул Теро-Теро, не поворачиваясь от кровати Бессвета. Голосок кладовочного ворчливо ответил из шкафа:

— Барахло?

— Хочешь перчатки? Почти новые перчатки? — спросил Ливендод.

* * *

Ванильный Некромант пришёл в себя спустя очень долгое время и сообразил, что был погружён в целительный пограничный сон. Из которого его вывела, очевидно, Хелли, которая сидела сейчас поближе к окну и листает одну из любимых книг Теренция — «Историю магии ложи Смерти в период после Разброса и до наших дней». Книга и в самом деле занимательная. Но дело в том, что Хелли не любительница истории и теории магии — она маг-практик.

У Хелли Рэй шоколадного цвета кожа, чёрные глаза, белые и синие узоры на лице и волосы такие короткие, что не поднимаются над головой не больше, чем на пару сантиметров. Хелли Рэй лишена добродушия и обаяния, свойственного, скажем, Тобиасу, и она чем-то похожа с Андой. Разве что не умеет призывать птиц и вообще не сильно ладит с животными. Зато Хелли подружилась с Барахлом!

Заметив, что приёмный брат проснулся, Хелли спросила низким приятным голосом:

— Ну что, летун? Есть хочешь?

Теренций пожал плечами. Конечно, он хотел есть. Но рёбра ещё болели, как и всё остальное, глотать было больно, перед глазами плясали какие-то чёрные точки. Да и в затылке свинцовыми шариками перекатывалась боль. Что же насчёт сломанной ноги — о ней лучше и не вспоминать, она лежала как бревно… если только брёвна могут так бессовестно болеть! И он слабо покачал головой, вроде как показывая, что есть не собирается.