Читаем Летописный путь все же был полностью

XII век. 1108 г. «В се же лето вода бысть велика в Днепре, и в Десне, и в Прилете», т. е. весна была многоводная. (В Новгородской синодальной летописи это отнесено к 1109 г.). 1126 г. На Русской равнине, особенно в Новгородской области, была суровая и многоснежная зима; глубокий снег лежал до 30 апреля, а потом было большое наводнение, во время которого «вода затопила нивы, селения». Вероятно, такого же характера зима была и в бассейне Днепра. 1127 г. «снег лежа до Яковлядня (30 апреля)». «Великая вода» отмечена на р. Волхове. После такой зимы весной были наводнения. Лето было «мокрое», т. е. дождливое, многоводное. 1128 г. Весеннее половодье отмечено как большое стихийное бедствие, во время которого были разрушены строения, уничтожены посевы и имелись человеческие жертвы. «В се же лето бысть вода велика, потопи люди, жита (посевы) и хоромы (строения) унесе». В Ермолаевском списке после слов «вода велика» добавлено — «в Днепре», что определяет район распределения (в Ипатьевском списке это отнесено к 1129 г.). Большое половодье отмечено на Волхове — «В се же лето вода бяше велика, в Волхове и хором много сноси». Указания о большом половодье приведены в Тверской летописи. Благоприятные условия для формирования высокого половодья начали создаваться с прошлого, 1127 г., поэтому половодье следует оценить очень высоким. Лето было столь дождливое, что вызвало «снова разливы Днепра». В результате длительных и обильных дождей был неурожай и голод «ужасающих размеров». Следовательно, лето также можно считать очень многоводным. 1134 г. В бассейне Оки зима была суровая с сильными метелями — «А на зиму иде Всеволод на Суздаль… и сташа денье зли, мразь и веялица (метель) — страшно зело». После устойчивой и многоснежной зимы весна многоводной. 1143 г. «Стояше вся осени на дъждева, от Госпожина дни (15 августа) до Корючона (12 декабря) тепло, дъжгь; и бы вода велика велми в Волхове и всюде». Сведения о дождливой осени приводятся и в других летописях. 1144 г. «В то же лето паде снег велик в Кiевской стороне, коневи до черева (50–60 см), на велик день (конец марта)». Был недород на юге вследствие больших снегов, лежавших до пасхи. Осень прошлого года была дождливой (см. выше). При таких условиях весна, вероятно, была многоводной. 1145 г. В июне была засушливая погода, когда «Киев погоре, половина Подолья». Позже, до самой зимы, погода была дождливая: «Потом найде дъжгь, яко не видехом ясна дни до зимы; и много бы уйме (было забрано) жит (посевов) и сена…, а вода бы болыпи третьяго лета на ту осень» (вероятно, имеется в виду осень 1143 г.). Осень была многоводная. 1152 г. Осенние дожди и вызванный ими разлив явились главной преградой половцам в их намерениях овладеть Новгород-Северским после опустошения окрестностей Путивля. Осень была многоводная. Большие наводнения отмечены в Европе. 1155 г. «того же лета быша дожди велици» — основание характеризовать лето многоводным. 1157 г. «на ту осень зело страшно бысть, гром и молния град же яко яблоки болши» — сообщение указывает, что осень была дождливая. Дождливая осень отмечена в Европе. 1186 г. «Того же лета через все лето быша дожди велици зело», т. е. лето было многоводное. В Прибалтике «в январе набухли почки на деревьях». 1188 г. В Черниговской волости «на ту осень (1187 г.) бысть зима зла велми, тако иже в нашю память не бывала николиже». Поход на половцев объединенных дружин Киевских князей Святослава и Рюрика вместе с Черниговским князем Ярославом потерпел неудачу — большие снега завалили мощным слоем все дороги, и дружины вынуждены были передвигаться по Днепру. «Князи Русские пойдоша по Днепру нелзе бо бяшети инде ити, бе бо снег велик». Многоснежная зима была на территории Прибалтики и Польши. Имеются все основания весну считать многоводной. 1196 г. Начало зимы 1195-96 г. ознаменовано «большим снегом» на Смоленщине. В описании похода Ольговичей Черниговских на Смоленскую землю приведены сведения о больших снегах в конце февраля — «Ольговичи… оттоптавшеся во снегу сташа, бе бо снег велик». После такой зимы вероятна многоводная весна. 1198 г. В Ливонских хрониках приведены сведения об очень дождливом лете в Прибалтике; все реки вышли из берегов и затопили поля. Распространение дождей на всю Прибалтику позволяет предполагать, что в смежном бассейне Днепра лето также не было засушливым, маловодным. «В то же лето Рюрик Киевский подмурова стену каменную, от Днепра, под церковю Выдубецкою».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное