Читаем Летописный путь все же был полностью

По всей видимости, сам автор книги про старинные водные пути никогда на этом водоразделе не был, почему и сообщает совершенно фантастические сведения хотя бы про «многие ручьи», дренирующие болото Волочинский Мох, — таких ручьев здесь просто нет. К сожалению, эту не соответствующую действительности информацию, почерпнутую, видимо, из книги Л.А. Плечко, повторяют и участники межрегиональной экспедиции «Межрегиональная школьная экспедиция «Путь «из варяг в греки» глазами учителя географии», проходившей в 2018 году за счет средств гранта Русского географического общества, при этом утверждая, что они изучали этот водораздел в ходе экспедиционных исследований. Расстояние между Ловатью и оз. Ужанье составляет примерно 7 км, а не 10 км, как указано в отчете. В случае пешеходной экспедиции по труднопроходимой местности 3 км — весьма существенная разница, и ошибиться здесь, реально пройдя этот путь, невозможно. Уровень Ловати в районе волока и оз. Ужанье находится почти на одной и той же отметке, 146 м и 145 м над уровнем моря соответственно. Однако для того, чтобы перейти из одной речной системы в другую при движении через болото Волочинский Мох, надо подняться вверх до отметки 163 м, а затем спуститься не на 3 м, а на 18 м. Но гораздо большее значение имеет то, чтоникаких остатков канала шириной до 6 м и глубиной от 0,5 до 1,5 м, как в отчете межрегиональной экспедиции «Путь «из варяг в греки» глазами учителя географии» и книге Л.А. Плечко, не существует.Речка Копанка, а не «канал Копанка», обозначена на картах, и она существует в действительности. Но это две речки с одним названием, не соединенные между собой, одна из которых впадает в Ловать, а вторая в оз. Ужанье. Обе Копанки в своем нижнем течении имеют максимальную ширину около полуметра и примерно такую же максимальную глубину. Ловатская Копанка продлевается еще более узкой и мелкой канавой. Никаких отвесных берегов ни у какой Копанки не отмечается, так же, как и ширины до 6 м. К городищу на Юрьевых горах, расположенному на Усвятском озере, Копанка, относящаяся к бассейну Усвячи, не выводит, поскольку впадает в оз. Ужанье, расположенное значительно севернее Усвятского. Вероятно, что от волока к существовавшему тогда городу на Юрьевых горах была проложена дорога, частично прослеживающаяся до настоящего времени, но никак не «канал Копанка» — это попросту невозможно. Копанка-«канава», судя по ее виду и современному состоянию, скорее всего, была прорыта для переброски грузов из одного бассейна в другой в XVIII–XIX веках. Такого рода «соединительные канавы» через водоразделы были широко распространены на северо-западе современной России. И.И. Еремеев полагает временем возникновения Копанки-канавы примерно XVI–XVII века и считает ее просто дренажной канавой … Чем бы не была пресловутая «Копанка», она однозначно на сотни лет младше пути из варяг в греки и никакого отношения к нему не имеет.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное