Летописцы летающей братвы. Книга третья

Я уже знал, что по всей округе только в одном месте находилась школа с классом фортепиано – в Центре подготовки космонавтов. Звёздный городок находился в одном перегоне электрички, и нас это устраивало. Но у меня не было ни знакомых, связанных с властями городка, способных замолвить за меня словечко перед ними, ни протекции, ни каких – либо иных выходов на цель. Зато по горло хватало напористости, нахальства и авантюризма. Отправляясь в поход, я предполагал, что городок находится в зоне особого режима и простому смертному туда не проникнуть. Однако я рассчитывал, что корреспонденту журнала «Авиация и космонавтика» двери заповедного места приоткроются. Кроме того, Слава Горьков, курирующий вопросы науки и космонавтики, накануне проинструктировал меня о линии поведения с тамошней охраной.

– Вездеход ты получишь попозже, а пока попробуй предъявить корреспондентское удостоверение и попроси встречи с начальником особого отдела. Думаю, в этом они тебе они не откажут.

«Вездеходом» Горьков называл документ с особыми отметками, подписанный представителем компетентных органов, дающим право доступа предъявителя на режимные и закрытые объекты.

Моя «шестёрка», мягко скользя по заснеженному насту, двигалась вдоль глухого серого забора, сложенного из бетонных плит, за которым, словно солдаты на параде, плечом к плечу стояли вековые сосны. Такое же серое над головой небо до горизонта, нависшее над кронами, создавало иллюзию плотного зелёного потолка, и я, казалось, двигался в тоннеле, выхода из которого пока не предвиделось. Тщательно очищенная от снега дорога говорила о том, что по ней к Центру подготовки космонавтов имени Гагарина устремлялись не только именитые экскурсанты, но и персоны поважнее. Чёрная, отполированная до невозможности, будто только что сошедшая с конвейера «Волга» проскочила навстречу, брезгливо обдав меня снежными завихрениями. Наверняка проехал генерал. Я уже по опыту знал, что в новеньких лимузинах передвигаются именитые люди. Средства передвижения они меняют через каждые два года.

Наконец, за поворотом, словно нарисованные, возникли бело – синее здание проходной, железные ворота и небольшая стоянка по правую руку для служебного транспорта. Над приземистым зданием на флагштоке, уныло висело в безветрии авиационное знамя.

Не смея парковаться на служебной стоянке, я приткнулся в сторонке, закрыл машину и двинулся на штурм проходной.

– Здравия желаю, товарищ подполковник! – вскинул руку к головному убору постовой в новенькой, как копейка из-под станка, форме. – Прошу предъявить пропуск.

Ишь, как его вышколили. К такому на хромой козе не подъедешь.

– Вызови – ка ко мне старшего, любезный, – вальяжно и снисходительно попросил я, зная, что тон больше требования возымеет своё действие.

Через минуту младший сержант уже доложил о своём прибытии. О цели своего появления говорить с ним было бесполезно. Нужен был начальник, какой – либо офицер, имеющий отношение к пропускному режиму. Именно об этом я хотел попросить старшего. Не знаю, как бы долго продолжалась раскрутка снизу доверху и обратно, но мне повезло.

На проходной появился плотный приземистый подполковник в фуражке с высокой тульей, и я мгновенно узнал в нём моего старого приятеля по Польше Тольку Папшева. Вот уж, поистине, гора с горой не сходятся…

Сержант между тем, вытянувшись в струнку, дал команду смирно. Потом сделал шаг навстречу и лихо отрапортовал, что на вверенном ему посту происшествий не произошло.

Папшев скользнул по мне внимательным взглядом и отвернулся.

– Толя, чертяка, неужто не узнал?

– Почему не узнал? Узнал, – сознался Папшев, отпуская дежурного. – Ты мне надоел тысячу лет,– щуря раскосые глаза в улыбке, протянул он мне руку. – Какими ветрами?

– Попутными, Анатолий Иванович, попутными. А ты-то что здесь делаешь? Впрочем, вопрос задан дамский. И так вижу, что при деле. На чём подвизаешься? Или в космонавты подался?

– Как дураком был, таким и остался. И шутки у тебя дурацкие, – на полном серьёзе ответил Папшев. – Но раз ты здесь, значит по делу. Пошли со мной.

Постовой, лихо, вскинув руку к виску, безропотно пропустил нас на территорию таинственного гарнизона, и мне представилась аллея с бюстами космонавтов по обе стороны, припорошенными свежевыпавшим снегом. В глуби аллеи просматривалось приземистое здание из стекла и бетона, очевидно, офицерский клуб. Справа, распластавшись по земле, словно солдат во время обстрела, виднелись кирпичные постройки непонятного назначения.

– Тренажёрный зал, – подтвердил Толя мои догадки.

– Так ты, говоришь, в журнале работаешь? – переспросил он, когда вошли в его небольшой кабинетик на первом этаже. – Это хорошо. Будем теперь встречаться почаще. По коньячку? – предложил Папшев, и, не спрашивая согласия, открыл сейф и извлёк тяжёлую бутылку «Наполеона». – Ну, за встречу!

Через четверть часа напряжение спало, и мой старый приятель стал откровеннее.