Летучие мыши появляются ночью

К трем часам Димов вернулся в участок и сразу же приказал проверить, кому принадлежали телефонные номера, найденные в документах. Потом сам позвонил в Перник по номеру, записанному на паспорте убитого. Спустя немного в трубке прозвучал уверенный мужской голос.

– Слушаю.

– Это техникум керамики? – спросил Димов.

– Да, что вам угодно?

– Говорят из милиции, могу ли я приехать к вам?

С ответом не спешили.

– У нас сейчас ремонт, но, пожалуйста, приезжайте. Только не позднее половины пятого.

Димов уже собрался идти, как появился отдохнувший Паргов.

– Я еду в Перник, – сообщил Димов. – Позвони в Гулеш. Пусть Пырван организует наблюдение за Нестеровым и Кыневым. О Нестерове ты знаешь, но сейчас я обращаю твое внимание и на Кынева. Ни в коем случае он не должен заметить, что за ним наблюдают.

– Не очень-то легко это сделать, – сказал Паргов. – Это ведь не город, все как на ладони.

– Как-нибудь постарайтесь.

Надо было спешить, чтобы вовремя приехать в Перник. С трудом Димов нашел шофера в закусочной за стаканом бузы.

– Поднимайся! И разрешаю тебе на этот раз не соблюдать правил движения.

– Ты разрешаешь, а жена не разрешает, – улыбнулся шофер. Однако он привез Димова к техникуму вовремя. Здание оказалось новым, но по виду старым и довольно некрасивым. Ремонт был не бог весть какой – проводили паровое отопление.

Конечно, не мешало бы сделать это при строительстве здания или хотя бы во время летних каникул. В дирекции находилось только двое – мужчина и женщина. Мужчина оказался директором техникума, было ясно, что именно с ним шел разговор по телефону.

– В чем дело? – спросил он с едва скрываемой тревогой.

– Мне надо поговорить с товарищем Замфирской.

– Вот она, – с облегчением произнес директор. Димов подошел к столу, стоящему в углу комнаты, где сидела высокая, очень худая женщина лет тридцати пяти.

Несмотря на сросшиеся мужские брови и чрезмерный пушок над верхней губой, ее узкое лицо не лишено было привлекательности. И она действительно была бы симпатичной, если бы не держалась столь чопорно. Когда наконец она повернулась к Димову, он отметил, что взгляд у нее глубокий, прямой, волевой. Димов готов был ожидать чего угодно от встречи с бывшей подругой Кирила Кушева, но такой он ее себе не представлял.

– Я из милиции, – представился он.

Взгляд ее стал явно недружелюбным. Очевидно, его организацию в техникуме недолюбливали. Это раздосадовало Димова.

– У меня для вас неприятная новость! – сказал он сухо. – Сегодня ночью убили вашего приятеля Кирила Кушева.

Тут же пришлось прибегнуть к валерьянке, но и она мало помогла. Боясь, как бы женщина не упала в обморок, Димов без особых угрызений совести несколько раз хлопнул Замфирскую по щекам. Наконец, когда директор выплеснул ей в лицо целый стакан воды, она кое-как пришла в себя. Открыла глаза, и ее мутный взгляд вскоре стал вполне разумным.

– Пойдемте, – сказала Замфирская.

Димов подумал, что плохо ее расслышал.

– Куда пойдем?

– Домой! Я живу поблизости!

– Да, конечно. Но вам надо вытереться.

Замфирская с удивлением прикоснулась к мокрому лицу.

– Кто это себе позволил? – резко спросила она.

Директор виновато молчал. И Димов на мгновение почувствовал себя провинившимся учеником перед сердитой учительницей.

– Давайте не будем вдаваться в подробности! – миролюбиво сказал он. – Это сделано для вашего же блага.

Она нервно вытерлась носовым платком, почти мужским по размеру. И, выходя из комнаты, не взяла с собой ничего, даже обыкновенной дамской сумочки. Как видно, она, подобно мужчинам, носила самые необходимые предметы в карманах. Идя за ней, Димов с удивлением отметил необычайную, почти девичью, стройность ее фигуры.

Они молча вышли на улицу и так же молча продолжали путь. Судя по всему, несмотря на чисто женский обморок, она была женщиной необычного типа. Любая другая, по крайней мере, раз двадцать пять спросила бы уже, где и как все случилось. Она же ни о чем не спрашивала, шла молча, твердым шагом, ее лицо было словно заморожено.

Она жила неподалеку. Квартира ее маленькая, но очень чистая. Спартанскую обстановку чуть-чуть смягчало присутствие красивой керамики. «Если это дело ее рук, – подумал Димов, – она явно не без таланта».

– Садитесь, прошу вас! – сказала она. – Извините, но я не могла говорить об этом при посторонних.

– Да, я хорошо вас понимаю! – сказал он искренне.

– Кто же мог сделать это?! – внезапно воскликнула она совсем по-женски. – Он был совершенно безобидным человеком.

– Я должен искренне признаться, что мы в полном неведении, – сказал Димов. – И очень рассчитываем именно на вашу помощь.

– На мою? – с недоумением посмотрела она на него. – Это просто безумие. Скажите мне хотя бы, как это произошло?

Он осторожно изложил факты. Она слушала его не двигаясь, взгляд ее становился все более оцепенелым.

– Господи, как же это! – простонала она и в первый раз заплакала.

Димов деликатно подождал, пока она хотя бы немного успокоится.

– Нет ли у вас каких-либо подозрении, предположений?

– Никаких! – решительно заявила она. Он разочарованно вздохнул.

– Расскажите мне вкратце, каковы были ваши отношения.