Летучие образы

Было семь тридцать, и Гала отдыхала, завернувшись в просторный халат, дрожа от усталости. Она думала, что все закончилось, но оказалось, это только часовой перерыв, а потом они начнут сначала, и снимать будут совершенно по-новому. С лица смыли экзотический Макияж, еще раз вымыли голову, и Гектор руками высушил волосы, уложив их в ангельские кудряшки. Глядя на свое отражение в высоком зеркале в обрамлении огоньков, она подумала, что напоминает хорошо промытого, наполовину общипанного цыпленка. Со вздохом она опустила ноющие ноги на подставку и без аппетита откусила от сандвича с цыпленком. Нетронутый бокал с шампанским стоял на подставке у ног, а она жевала и смотрела, как пузырьки стремительно поднимаются вверх и исчезают на поверхности. Гала снова отложила сандвич – она просто не могла есть. Возбуждение все еще не покидало ее. Откинувшись на стуле, она закрыла глаза, вновь переживая все происшедшее за несколько часов… Теплое тело Келвина рядом с ней, смятый шелк простыни, ее полуобнаженная грудь, горячий румянец, окрасивший ее щеки, что заставило его улыбнуться, и ощущение совсем рядом с собой его мужественности. Но все же с Келвином она чувствовала все по-другому, нежели с Кэмом в ту ночь, иначе, чем было с Джейком… Может быть, то, что она чувствовала по отношению к Кэму, было сексом, и она знала, что любила Джейка. Она была благодарна Келвину за то, что он помогал ей, давая возможность чувствовать себя с ним свободно.

– Это все игра, малыш, – говорил он ей. – Я изображаю, что схожу с ума по тебе, а ты изображаешь, что, может быть, и ты сходишь по мне с ума… А как это будет выглядеть на фотографии – это дело Данаи. И ты и я просто делаем свою работу на этой постели, остальное решать Данае.

Даная предупредила их, что после перерыва они должны будут оставить свое сексуально-романтическое настроение. Она хотела, чтобы они выглядели живыми, веселыми, радостно встречающими жизнь. Они будут выполнять прыжки в воздухе, делать стойку на руках, прыжки с упором, а на следующей неделе предстоят заключительные съемки на пляже. Казалось, что эта работа с моделями Броди Флитта будет продолжаться вечно…

Прежде чем заговорить, Маркус ждал целую минуту, просто стоя в дверях и глядя на это дивное, светлое, потерянное дитя с ангельской прической и нежным, мягким ртом. Ее глаза были закрыты, и он рассматривал ее лицо, нежный изгиб алебастровых век, твердый, прямой нос, чудесную округлость щек. Кем она могла быть?

– Мне очень неприятно беспокоить вас, – извиняясь, проговорил он, в то время как Гала, изумленная, резко открыла глаза, – но здесь больше никого нет.

– Они все пошли в «Блейкиз», там, за углом, – торопливо ответила она. – Сейчас перерыв, а они все голодны.

– А вы – нет? – спросил Маркус, глядя на почти нетронутые сандвичи.

Гала устало посмотрела на него. Они были одни в студии, и раньше она его никогда не видела, и в то же время в его облике было что-то знакомое.

– Они скоро вернутся, – сказала она, плотнее запахивая халат. – Вернее, уже сейчас.

– Хорошо. Я подожду. Мне нужна Джесси-Энн, я пришел увидеться с ней.

«Тогда он, должно быть, здесь по делу», – облегченно подумала она. Кто бы он ни был, у него чудесное лицо, лицо человека, на которого можно положиться. И он очень привлекателен. Ей понравились его темные глаза и копна светло-русых волос – прямых и немного взлохмаченных, падающих на глаза. «Кто он?» – раздумывала она, в то время как они смотрели друг на друга.

– Вы знакомы с Джесси-Энн? – наконец-то спросила она. Маркус улыбнулся ей:

– Конечно, знакомы, она моя мачеха.

Гала резко выпрямилась на стуле с невольным вздохом:

– Ваша мачеха!

– Смешно, разве нет? Но Джесси-Энн замужем за моим отцом. Я – Маркус Ройл. – Он крепко пожал ей руку, и Гала смущенно закусила губу. Она была почти груба с сыном мистера Ройла… Как глупо с ее стороны.

– Извините… – пробормотала она, запинаясь. – Я просто не знала, кто вы.

– Конечно, нет! – Маркус опустился на стул рядом с ней, их глаза встретились в зеркале. – Итак? – спросил он. – Она озадаченно посмотрела в ответ. – Кто вы? Нет, не говорите. Вы – Титания, вы – Уэнди без Питера, вы – звенящий колокольчик или Пак… Чем вы занимаетесь? Я в растерянности. Не могу подобрать определение такому редкому лицу. Вы – известная модель? Я должен знать вас?

Гала рассмеялась, и Маркус подумал, что никогда не слышал такого веселого смеха.

– Я просто Гала-Роза, – ответила она, глубже погружаясь в халат и улыбаясь ему из зеркала. – И я вовсе неизвестна. Но Даная и Джесси-Энн говорят мне, что стану известной, когда кампания «Силуэт Броди Флитта» обрушится на ничего не подозревающий мир.

– Скажите мне, Гала-Роза, – сказал он, ближе наклоняясь к ней, – что должен сделать простой смертный, чтобы получить согласие пообедать от скоро станущей знаменитой звезды?

Гала засмеялась. Все ее страхи и волнения, вся нервозность и скованность неожиданно исчезли. Маркус Ройл был теплым и реальным – и он был веселым и забавным. А этого, насколько она могла припомнить, в ее жизни было немного.