Летучий голландец

I don't want to leave her now
You know I believe her now
Somewhere in her smile she knows
That I don't need no other lover
Something in her style that shows me…

— Замолчи, — говорит Банан, — ты мне мешаешь. Я не хочу уходить от нее сейчас, Знаешь, теперь я ей верю. Где-то в ее улыбке скрывается знание, Что мне не нужна никакая другая любовница. Что-то в самом ее облике показывает мне это…

— Лучше бы ты был Палтусом, — говорит Банан, — по крайней мере тогда бы все понял…

Полноватый опять улыбается.

— Слушай, — говорит он Банану, — у тебя крутой акцент, ты кто? Немец?

— Нет! — отвечает Банан.

— Ясно, что не англичанин, не ирландец, не шотландец… Датчанин?

— Нет! — опять отвечает Банан.

— Ты похож на испанца или итальянца, — говорит полноватый, — я прав?

Банан играет в привычную игру, опять выкидывая «нет».

— Странно, — говорит бородатый и вдруг вновь начинает мурлыкать.

You're asking me will my love grow
I don't know, I don't know
You stick around now it may show
I don't know, I don't know…

— Я знаю эту песню, — устало произносит Банан, — ее все знают… Ты спрашиваешь, станет ли моя любовь сильней, Я не знаю, я не знаю, Ты не отходишь ни на шаг, чтобы увидеть все самой, Я не знаю, я не знаю…

— Ты — русский! — внезапно очень громко говорит полноватый и начинает громко смеяться.

— Чего тут смешного? — обиженно спрашивает Банан.

— Я догадался, — продолжает смеяться тип, — ты — русский!

— Сумасшедший русский! — тихо, будто сам себе, говорит Банан.

— Я тоже сумасшедший! — смех бородатого стихает, он достает из кармана шортов пачку сигарет, смотрит на Банана, потом протягивает ему пачку и представляется:

— Георг, из Австрии… Для всего мира — Джордж!

А еще через паузу:

— Повар Джордж!

Банан закуривает и думает, чего этому повару надо.

Наверное, куролесил всю ночь в Бодруме, а сейчас вот отдыхает. Дышит свежим воздухом на берегу.

Проветривает проспиртованные легкие.

Его никто не связывал и не заклеивал ему скотчем рот.

Хотя он тоже — сумасшедший.

— А ты почему сумасшедший? — спрашивает Банан.

Повар Джордж хитро улыбается и показывает в сторону горизонта, где уже можно, пусть и с трудом, различить контуры острова Кос.

— Видишь? — говорит он.

— Вижу! — отвечает Банан.

— Там сейчас моя жена, бывшая, с моей дочерью. Сама она из Бирмы, ее еще называют Мьянмой… Мы познакомились в Таиланде, ты был в Таиланде?

— Нет! — отвечает Банан.

— Зря, — говорит Джордж, — там хорошо… В Бирме плохо, но моя бывшая жена очень хорошая, она позвонила мне в Вену и сказала, что сидит с моей дочерью на острове Кос без денег…

— Ты привез ей деньги?

— Она сказала, что ей не надо денег, а надо большой альбом с видами города Вены, ты был в Вене?

— Нет! — отвечает Банан.

— Что-то ты нигде не был… Хотя понятно, у тебя ведь этот паспорт…

— У меня другой паспорт! — говорит Банан и уточняет: — Сейчас другой!

Затем достает из кармана свой коста-риканский паспорт и показывает Джорджу.

— Этот — хороший, — кивает тот головой, — ты даже в Вену с ним можешь съездить…

— Мне не надо в Вену! — говорит Банан. — Я не найду там того, что ищу…

— Ты и так не найдешь, — ухмыляется бородатый повар, — что-то искать вообще бессмысленно… Лучше поехали на остров Кос!

Банан смотрит на него и начинает напевать: Нечто ждет нас на пути, она знает об этом, И все, что мне нужно — это думать о ней, Нечто в том, что она показывает мне… Я не хочу уходить от нее сейчас, Знаешь, теперь я ей верю…

— Все правильно! — говорит Джордж и подхватывает:

Something in the way she knows
And all I have to do is think of her
Something in the things she shows me
Don't want to leave her now
You know I believe her now…

— Мне не надо на остров Кос! — убежденно отвечает Банан.

— Тогда в Аргентину, — предлагает Джордж, — меня как раз один богатый тип позвал готовить себе стейки, ты любишь стейки?

— Я люблю стейки! — вспоминая о том, что ничего не ел со вчерашнего дня, отвечает Банан.

— Я очень хорошо готовлю стейки! — проникновенно, с уважением к самому себе, говорит Джордж, — у меня есть один фирменный соус на базе перца чили, ты любишь перец чили?

— Очень остро! — честно отвечает Банан.