Летучий голландец

Меерс распахнул дверь машины и выпрыгнул на заледеневшее шоссе. Ему удалось устоять на ногах. Не обращая внимания на крики шофера, он отбежал к полоске газона, тянувшейся посередине дороги, пересек шесть противоположных полос шоссе и перебрался на другую сторону. Там было множество закрытых в этот час ночи заведений — кафе, складов, парковок, но одно работало — небольшой супермаркет. Он подбежал к нему, уверенный, что освещенный магазин растает, как мираж, но, ударившись о дверь, убедился, что она чудесно обыденная и твердая. Внутри было тепло. Два продавца, высокий черный парень и белая девушка-подросток, стояли за прилавком.

Он стал ходить взад-вперед по коротким проходам между полками, надеясь, что выглядит, как завсегдатай. Услышав, что дверь со звоном открылась, он схватил коробку хлопьев и притворился, что внимательно читает информацию на упаковке.

Краем глаза он разглядел двух полицейских, которые прошли мимо прилавка. Пришли за мной, подумал Меерс.

Но копы направились в глубь магазина. Один открыл холодильник с пивом, другая взяла коробку и наполнила ее пончиками.

Оба полицейских прошли футах в десяти от Меерса. Один нес две упаковки пива в одной руке, а другой придерживал оружие, напоминавшее винтовку, но с толстым круглым цевьем. У женщины на поясе висели два автоматических пистолета. Она посмотрела на Меерса и улыбнулась ему нагло и сексуально. Губы у нее были ярко накрашены.

Они прошагали мимо продавцов, которые, занявшись какими-то подсчетами, повернулись к полицейским спиной. Те вышли в дверь. Наступила секунда тишины, а потом раздался страшный грохот.

Меерс увидел, как раскалывается стекло витрины. За ним стоял мужчина-полицейский и палил из винтовки, молниеносно передергивая затвор. Его напарница тоже стреляла, держа по пистолету в каждой руке.

Меерс рухнул на пол в вихре корнфлекса и рваной туалетной бумаги. Оба копа старательно опустошали свои магазины, а боеприпасов у них было хоть отбавляй. В конце концов пальба закончилась. В наступившей тишине он услышал, как полицейские, посмеиваясь, открывают дверь своей машины. Он поднялся на колени и осторожно выглянул из-за разрушенного стеллажа.

Патрульная машина отъезжала. Он успел разглядеть, как женщина открывает банку пива. В то же мгновение желтое такси въехало на стоянку, за стеклом виднелось распухшее лицо Крживича. Он увидел Меерса и бешено замахал руками.

Осколки стекла и чипсы громко хрустели под ногами, пока Меерс шел по проходу между стеллажами. За прилавком черный парень сидел, скорчившись возле сейфа. Девушка лежала на спине в луже крови, придерживая вываливающиеся внутренности, и стонала. Меерс в нерешительности остановился, но тут Крживич посигналил из машины. Отвернувшись от девушки, Меерс перешагнул через пустую раму витрины.

Крживич медленно и осторожно отъехал со стоянки. Полицейская машина с выключенной мигалкой была припаркована левее. Меерс затаил дыхание, но Крживич повернул вправо, и патрульная машина не двинулась с места.

— Они теперь не отъедут, пока не насосутся пива, — сказал таксист.

— Эта девушка… она…

— С ней все будет в порядке. — Крживич показал вперед на приближающийся красный сигнальный огонек. Через минуту мимо них промчалась машина «Скорой помощи». Таксист пригнулся, пережидая, пока она проедет. — Все будет в порядке… в конце концов.

— Ее доставят в больницу? — спросил Меерс. — Московиц даже…

— В больницах тебе делают больно, — объяснил Крживич. — Там болезни, в больницах. Твои раны, они воспаляются. Тебе дают не те таблетки, ты потом отхаркиваешь свои кишки. Там все может случиться. Потом ты слышишь об «экспериментах». — Он покачал головой. — Уж лучше здесь. Эти ночные врачи и ночные сестры, они не люди.

Меерс спросил, что он имеет в виду, но Крживич не захотел больше говорить об «экспериментах».

Такси подъехало к зданию аэропорта, и Меерс торопливо вышел из машины. Побежал.

В него стреляли, но он продолжал бежать. Его ловили, но теперь он был почти уверен, что ему удалось спрятаться. Он выбежал на летное поле. Надвинулся туман; аэропорта не было видно. Он шел куда-то, стараясь держаться подальше от завывающих серебристых акул, рыскающих в темноте. Он остановился, ослепленный пульсирующими вспышками ядовито-синего света, который, казалось, вгонял ему в глазные яблоки холодные льдинки. Он не имел представления, где он, куда идти.

— …помогите…

Это был скорее стон, чем слово. Оно доносилось из-за того места, где вспыхивал свет.

— …ради любви Господней…

Что-то двигалось по земле по направлению к нему. Человеческая фигура, подтягивающая себя вперед окровавленными руками, медленно вползала в свет. Меерс отпрянул.

— …прошу вас, помогите…

Это был Эдуардо из закусочной в О’Хэар. На белой рубашке расползались кровавые пятна, казавшиеся черными в неземном свете. Штанов на нем не было. Одной ноги тоже не было. Оторвана. Из бедра высовывалась белая зазубренная кость.