Летучий корабль

Но отец уже начал опускаться на колени, и девушка еле успела его остановить.

– Нельзя думать только о себе, доченька, – серьёзно проговорил царь и повёл руками вокруг: – За тобой вся страна.

– Просим!

– Молим!

– Ради бога! – продолжали жалобно канючить вельможи.

Не выдержав давления, Забава всё-таки сломалась.

– Хватит. Достаточно, – громко сказала она.

Царь суфлировал ей громким шёпотом:

– Скажи ему!

Тяжело вздохнув, Забава повернулась к Полю, который со смиренным видом ожидал ответа на свой вопрос.

– Я согласна, – проговорила она.

Наступила благоговейная тишина. Жених с достоинством преклонил перед царевной колено и поцеловал ей руку.

– Спасибо, ваше высочество, – церемонно проговорил он и тут же назначил дату: – Тогда свадьба послезавтра.

Придворные вскочили на ноги и ликующе зашумели. Лишь леди Джейн в своей клетке с презрительным видом отвернулась – слишком фальшивой и неестественной выглядела разыгранная на её глазах сцена.

Глава 12

БОЛЬШАЯ СТРОЙКА В ВОЛШЕБНОМ ЛЕСУ

В волшебном лесу царило непривычное для этого мрачного места оживление – в роще летающих ив развернулось колоссальное строительство. В воздухе носились разнокалиберные инструменты, стругавшие лес вокруг. Под руководством Ивана и бабок-ёжек, которые расселись по ступам и вооружились мётлами, летающие ивы будто сами по себе срезались и распиливались на брёвна.

Только чокнутая бабка не принимала участия в работе. Но, дабы не сидеть без дела, она развлекала остальных частушками, подыгрывая себе на гармошке. Сёстры-близняшки поддержали её, и они грянули дружным хором:

Растяни меха, гармошка,

Эх, играй-наяривай.

Пой частушки, бабка-ёжка,

Пой, не разговаривай.

Соловей-разбойник приплясывал рядом. А чокнутая бабка завела сольную партию:

Я была навеселе

И летала на метле.

Хоть сама не верю я

В эти суеверия.

Между тем работа кипела. Изогнувшись, двуручная пила работала со спиленными стволами, топоры рубили сучья, а множество дисковых пил нарезали деревья на брёвна. Бабки-ёжки деловито сновали в своих ступах по воздуху и мётлами перегоняли летающие кругляки на огромную лесопилку, откуда те вылетали уже ровными досками. Иван поднял голову, наблюдая за ходом работ, и на него прямо с неба посыпались опилки.

А задорные частушки тем временем подхватила бабка-кокетка:

Шла лесною стороной,

Увязался чёрт за мной.

Думала – мужчина,

Что за чертовщина!

Огромные волшебные иголки сшивали в небе куски тканей, принесённых бабками, для будущих парусов корабля. Дисковые пилы нарезали балясины. Вдруг одна из пил, отвлёкшись, начала преследовать ступу бабки-кокетки, но та, ловко увернувшись, скрылась из виду. А залихватскую песню подхватила баба Зина.

Повернула я домой,

Снова чёрт идёт за мной.

Плюнула на плешь ему

И послала к лешему.

Гром-баба закинула в рот горсть гвоздей и как гвоздомет выплёвывала их по одному, сколачивая доски в ряд. Из разрозненных фрагментов стройки уже начинал проглядывать остов корабля – рёбра на днище. Чокнутая бабка продолжала мучить гармонь, а Соловей-разбойник подыгрывал ей на своей расстроенной гитаре. Песню закончил дружный хор бабок-ёжек:

Растяни меха, гармошка,

Эх, играй-наяривай.

Пой частушки, бабка-ёжка,

Пой, не разговаривай.

Иван, оседлав пролетающее мимо бревно и поймав на ходу долото, ловко выстругивал штурвал. Едва обретя форму, тот вырвался у него из рук и унёсся ввысь, к кораблю. Бабки, сделав совместное сальто в ступах, наконец приземлились на поляну.

Стройка была закончена. Команда Ивана, в которую вошли бабки-ёжки, Соловей-разбойник и Водяной, стояла неподвижно, глядя в небо. На них падала огромная тень зависшей над лесом махины, поражая воображение даже много чего повидавших обитателей волшебного леса.

– Капитальненько... – наконец протянула баба Зина.

Остальные словно потеряли дар речи, разглядывая нависшую над ними архитектурную громаду. На деревянной палубе лепились друг к другу причудливой формы ротонды, балкончики и колонны, а над всем этим великолепием трепетали на ветру паруса.

Когда все вдоволь налюбовались получившимся чудом, новоявленная команда воздушного судна погрузилась на корабль, и его осторожно переместили к безжизненным берегам высохшего озера, со временем превратившегося в непроходимую трясину.

Корабль завис над болотом, и началось извлечение со дна собранных Водяным сокровищ. Бабки-ёжки под его чётким руководством тянули бортовым краном из пучины огромный невод с мокрыми тюками и грузили их в одну из корабельных башен. Баба Зина, летая в ступе вниз-вверх, курировала процесс.

– Майна! Майна! – надрывался Водяной. – Зеркала аккуратнее, – суетился он, переживая за сохранность своего добра и прыгая по палубе на пузе, как морской котик.

Соловей-разбойник подошёл к горе мокрого барахла, поднял ржавые ножны, вытащил из них обломок сабли и скептически посмотрел на этот «антиквариат».

– Весь корабль запачкал, копеечник... – ругался он, глядя на груды добра, извлечённого со дна бывшего озера.

– Ну что, я свою часть исполнил, – сказал подошедший к ним Иван. – Давай награду.