Летучий корабль

- Послушайте, мистер, — мне кажется, господин Бобан даже хмурится, обиженный подобным непочтением, — палочки изготавливают не для того, чтобы аристократы держали их в позолоченных шкафах. Их предназначение — волшебство. Вещь, о которой спрашивает Ваш племянник, была сделана моим пра-пра…, — тут господин Бобан все же снисходит до улыбки, — в общем, сейчас уже и не скажешь, кем он мне приходился. А у нас в семье закон: палочка покидает магазин только вместе с магом, которому она подошла. Сами знаете — кто не соблюдает законов магических ремесел, рано или поздно лишается своего искусства.

- Но посмотреть-то ее можно? — настаивает Северус.

- Как Вам будет угодно.

И Божедар Бобан вновь покидает нас, вероятно, считая меня балованным парнем, который пытается раскрутить богатого родственника на покупку ему дорогой безделки. Хотя нет, вряд ли кто-то сейчас назвал бы меня балованным — после болезни я с трудом сижу, опираясь на Северуса и диванные подушки. Ну, может быть, старику просто не хочется расставаться с семейной реликвией? Все же шестнадцатый век, слоновая кость, дерево какое-то диковинное… И я никогда не слышал, чтобы волоски из гривы келпи использовались в качестве сердцевины.

- Но ведь келпи…они же водятся в Шотландии. Это же такие водяные духи, которые превращаются в лошадь и могут утащить в море? У них еще глаза красные? Правда?

Я вспоминаю картинку в школьном учебнике, изображавшую норовистую черную лошадь, косящую горящим алым глазом, со спутанной гривой, бьющую копытом по белой накипи морской пены у прибрежных скал. Есть поверие, будто келпи — вовсе и не лошади, а оборотни, являющиеся то в образе мужчины, то женщины, но, случись им завлечь свою жертву, неизменно становящиеся диким опасным морским скакуном, уносящим зазевавшуюся добычу в жадную, не выпускающую никого из своих влажных объятий, пучину.

- Да, Гарри, именно в Шотландии, — подтверждает Маргарет.

- Тогда откуда здесь, у загребского мастера, волосы из гривы келпи?

- Видишь ли, если палочка была сделана в шестнадцатом веке, то, может быть, тогда этот материал был в ходу? — предполагает пират.

- А почему ее не купили? Если их делали, возили сюда издалека такой редкий материал, а потом раз — и она оказалась никому не нужна?

- Тебя ждала, — шутливо отзывается Северус.

И в тот же момент из камина гордо вышагивает господин Бобан, неся перед собой на вытянутых руках, словно величайшую реликвию, резной футляр черного дерева, а в центре его, словно лужица света, старинная эмаль, изображающая трехмачтовый парусник. Он ставит коробочку передо мной на столик, картинным жестом открывает ее и делает шаг назад.

- Ну, пробуйте, молодой человек. Буду рад, если мне посчастливится стать свидетелем чуда.

Она покоится на ложе из темно-зеленого бархата, неподвижная — и в то же время словно струится, извивается. Черная спираль, готовая распрямиться, стать одним чистым движением — только дотронься дрожащими пальцами до белой рукояти, только возьми ее в руки! Гладкая и опасная, словно змея. И я прикрываю глаза, тянусь к ней, а когда моя ладонь оказывается совсем рядом, мне кажется, будто кто-то невидимый сам вкладывает ее в мою руку. Я слышу ветер, он набирает силу, натягивает ткань парусов над моей головой, играет канатами. И морские брызги летят мне в лицо — это миссис Нотт окатывает меня водой из своей палочки при помощи простого Агуаменти.

- Нас сейчас сдует, — резонно замечает она.

Я ошарашено озираюсь, смутно понимая, что, видимо, вновь что-то натворил.

- Хорошо хоть, не горим, — откликается Северус, смахивая капли воды с моего лица.

- Невероятно, совершенно невероятно, — охает господин Бобан, откатившийся чуть ли не к самому камину. — Подходит! Она ему подходит!

- А почему бы и нет? — Северус смотрит на торговца палочками, не скрывая усмешки.

- Поймите, лорд Довилль! Эта палочка в моей семье давно стала легендой. Ее предлагали многим волшебникам, в том числе и самым могущественным, и происходило это в разные времена. Некоторые специально приезжали взглянуть на диковину, в тайной надежде, что она предназначена для них. И тут вдруг такое…мальчик, потерявший магию…

- Ну, раз мы все стали свидетелями чуда, предлагаю это отметить!

Северус поднимается с дивана, убедившись, что я очень даже неплохо устроен на больших подушках, и достает из шкафа три бокала и бутылку коньяка. Основному виновнику торжества, то есть мне, пить, видимо, не положено. Нет, для меня Твинки приносит чай… А необыкновенная черная палочка все еще у меня в руках, и я не знаю, что мне с ней делать, потому что все никак не могу поверить в то, что она теперь принадлежит мне. Вот так просто — ничья уже лет четыреста, а вот теперь — моя. Положить ее обратно в футляр? Стоит, наверное, целое состояние…Лакированное дерево блестит, словно крышка рояля.

- Господин Бобан, — спрашиваю я, — а она очень дорогая?