Летучий корабль

- Дорогая? — старик, уже устроившийся в кресле с бокалом, на дне которого плещется коньяк, распространяя по гостиной горьковато-фруктовый аромат с чуть заметной ноткой шоколада, смотрит на меня с некоторым непониманием. — Молодой человек, она бесценна!

- Значит, она не продается?

- С чего Вы взяли? Она не продается тем, кто пожелал бы иметь ее в качестве красивой безделки. Но она принадлежит своему владельцу, которого она сама избирает. То есть Вам. Я продам ее по стандартной цене — как любую другую палочку из своего магазина.

И пока они пьют за счастливую и долгую судьбу волшебного артефакта и его новоявленного владельца, я провожу подушечками пальцев вдоль волнистых изгибов дерева, глажу закручивающийся кончик, и ощущаю магию, словно бьющееся сердце.

- Господин Бобан, а для кого делали такие палочки? Я никогда не слышал, чтобы волоски из гривы келпи использовали в качестве сердцевины. Но если такие вещи изготавливали, на них должен был быть спрос. И что это за дерево?

- Ох, сколько вопросов, молодой человек! — старик подмигивает, делая небольшой глоток из своего бокала и салютуя мне. — Теперь уже никто не скажет, что это за дерево. Да и на остальные Ваши вопросы я не знаю ответа. Хотя я и сам не раз над этим раздумывал. Дело в том, что по семейным преданиям она — последняя, оставшаяся из целой партии палочек, в качестве сердцевины для которых использовался именно этот материал. И все ее сестры были раскуплены вскоре после изготовления. А она вот задержалась на долгих четыреста лет…

- То есть были маги, для раскрытия магической сущности которых подходил волос из гривы келпи?

- Да, а потом, уже в семнадцатом веке, палочек с такими сердцевинами больше никто не делал.

- Может быть, это какая-то темная магия?

Да, несмотря на все мои разговоры с сэром Энтони, на жизнь бок о бок с Северусом, который тот еще светлый маг, Темные Искусства продолжают меня пугать. Что и неудивительно, особенно если учесть мой последний опыт столкновения с ними, когда я сам себя чуть было не угробил.

- Темных магов, молодой человек, пропасть и по сей день.

- Скажите, мистер Бобан, — вмешивается Северус, — а Ваша семья всегда работала в Загребе?

Почему он спрашивает? Тоже не понимает, откуда здесь, в самом сердце Южной Европы, волосы из гривы шотландской призрачной лошади?

- В тот-то и дело, что нет, лорд Довилль! Именно в том самом шестнадцатом веке Бобаны перебрались сюда, в магический квартал сего славного города из Дубровника. Кажется, это было сразу после землетрясения.

- То есть покупатели подобных палочек могли быть именно там?

- Я тоже об этом думал. Волос келпи — что-то морское, ведь правда? Может быть, венецианцы? Но я никогда не слыхал о магах, связанных с мореходством…

Маргарет только кивает, подтверждая его слова. И я смутно припоминаю все, что нам рассказывали в школе о магических ремеслах — там точно не было ничего морского. И меня это даже и не удивляло — не было, и не надо. Ведь у магов вряд ли могла возникнуть нужда отправиться в морское путешествие: существовали и более быстрые и действенные способы передвижения, да и связи между магическими диаспорами, разбросанными по разным странам, насколько я понимаю, никогда не были тесными. Так что я никогда не слышал и не читал о магах, связанных с морем или его обитателями. Разве что Дамблдор… он умел разговаривать с русалками.

Посидев еще какое-то время и рассказав еще немало о своем ремесле, что, однако, нимало не смогло прояснить интересующий меня вопрос, господин Бобан все же покидает нас, желая мне напоследок немало чудесных приключений с моим приобретением. «Да, только приключений нам тут и не хватает», — ворчит Северус ему вслед, но я не думаю, что он это серьезно.

- Гарри, — предлагает мне Маргарет, — попробуйте какие-нибудь простые заклинания. Разрушительные, разумеется, исключаются. Никаких Диффиндо!

- Люмос, — послушно произношу я.

Мне кажется, на блестящем лакированном кончике моей палочки зажигается бенгальский огонь: кругом, весело шипя, разлетаются холодные белые искорки. Я успеваю сказать Фините Инкантатем прежде, чем Маргарет или Северус сделают это за меня. У меня такое чувство, будто в своих ослабевших руках я пытаюсь удержать брандспойт, из которого бьет струя воды диаметром, по меньшей мере, в руку. Но миссис Нотт почему-то не расстраивается, а предлагает попробовать еще что-нибудь простенькое. Северус кладет руку мне на плечо:

- Не напрягайся и не бойся. Ну, разнесешь что-нибудь — что с того? Давай!

Я направляю палочку на стеклянный столик, с которого Маргарет в последний момент успевает убрать бокалы и коньяк, и пробую поднять его в воздух. Несчастный столик начинает вибрировать, грустно позвякивая стеклянной поверхностью, видимо, предчувствуя скорую смерть. Я вовремя останавливаюсь.

- Почему у меня ничего не получается?