Летун

Будущее рисовалось художнику в самых радужных тонах. Нужно было только сделать порученную работу, справиться с заданием, а там – всё само собой образуется, покатится как по маслу. Вот почему Анарион Локтев выслушивал сейчас Германа Штосса и вынужденно отвечал на его вопросы. Глупые вопросы.

– Я вам уже объяснял, минеер Де Фриз, – повторял он, словно учитель нерадивому ученику, – я лично слышал разговор этих двоих. Видел документ, некую цветную схему, которую один показывал другому: этакие вытянутые снаряды с пламенем в хвостовой части. По утверждениям светловолосого – это оружие потрясающей разрушительной силы, равного которому пока нет ни у вас, ни в России, ни вообще в Европе или Североамериканских Штатах. Вы сомневаетесь в моём зрении и слухе? Вам неоднократно предоставлялась возможность удостовериться в их исключительности!

– Безусловно, господин Локтев! – поспешил успокоить агента резидент. Он действительно как-то проводил что-то наподобие экзамена для своего наёмника и был поражён результатами – Я совершенно не ставлю под сомнение ваши способности. Но тогда нам тем более необходимо заполучить эту схему. Хоть от живого визитёра, хоть от мёртвого.

– Я понял. Тут ещё путается под ногами этот штабс-капитан… Однако я сделаю всё необходимое. Вы получите схему. Но не забывайте о своих обещаниях!

– Договорились. Бог с ним, с «Георгием Победоносцем», это задание я поручу кому-нибудь другому. Сосредоточьтесь на новом оружии. Достанете требуемое и поезжайте в Берлин, я всё устрою. И ещё одно. Те четверо разбойников, что попались во время налёта… Я думаю, необходимо подключить ваш контакт и обезопаситься. Вдруг кто-либо из них что-то слышал, или догадывается… Нам это совершенно ни к чему.

– Согласен, – кивнул художник. – Пусть контакт отрабатывает деньги, в него вложенные.

Примерно в это же время в особняке Селивёрстова наши герои сидели за кружкой горячего пунша и тоже рассуждали о дневном происшествии.

– Как думаете, Никодим Митрофанович, поверил нам Постышев? – вопрошал Сосновцев, дуя на огненный напиток и отхлебывая из кружки. – У-м-м-м… Что за чудо вы приготовили?!

– Всё дело в чае и коньяке, любезный Андрей Павлович, – ответствовал Селивёрстов. – Чай настоящий, китайский, такого в лавках бакалейщиков не сыскать. Его контрабандой везут в Европу, но у меня есть приятель, имеющий отношение к таможне. Распродажи экзотических продуктов случаются лишь в Петербурге и Москве, и приятель присылает мне малую толику настоящего чаю, зная мою слабость в отношении этого благородного напитка. Ну и шустовский коньяк «Эриваньская крепость». Тоже из Москвы, здесь такого нет. Притом, что означает слово «крепость», фортификацию или градус напитка, хоть убейте, не знаю, – пошутил штабс-капитан. – А вода, сахар, лимон – не проблема. Но рецепт приготовления я вам не скажу, это мой секрет. Что же до Постышева – нет, не поверил он нам. Ни одному слову не поверил. Однако будет выжидать, проверять все версии. Хочет сам докопаться, в чём тут дело, и предоставить начальству уже разгаданную тайну.

– Так ведь и докопается, – вскинулся Сосновцев. – Проверит, дознается, что охотились именно за нами, и вернётся к разговору. «Андрей Павлович, вы можете прояснить ситуацию?» – смешно и похоже передразнил он голос особиста.

– Но до тех пор у нас есть некоторая фора. Давайте не торопиться, Андрей Павлович. Сказано, сидеть дома, мы и сидим. А помозговать нам никто запретить не может. Глядишь, и придумаем чего…

Собеседники принялись за пунш, который и правда удался. Но что-то мучило Андрея, не давало покоя. Мысль не сформировалась, однако крутилась на краешке сознания и тревожила, словно заноза. Селивёрстов тем временем продолжал:

– Отдать схему Особой комиссии не велик труд. Но, во-первых, я уже говорил, и вы сами понимаете – ваша участь в этом случае туманна. Дело вполне может закончиться вашей изоляцией. Вспомнили одну интересную деталь, пригодную для внедрения в нашем времени, вспомните и другую. И кто тогда окажется рядом, кто завладеет новым секретом? Всё это, конечно, перестраховка, но Коллегия как раз для того и создана, чтобы страховаться от таких вот неприятных случайностей. И, во-вторых. Допустим, передали мы статью, и всё, больше мы о реактивном снаряде в ближайшее время не услышим. Наши мудрецы не любят быстро вводить в армию технические новации. Будут долго всё проверять, взвешивать, посчитают «за» и «против», прикинут, кто какой профит получит от нововведения. И сулит ли новация повышение в чине? И ещё неизвестно, увидят ли в ней пользу. А то вдруг хуже будет? Да и лишнюю ответственность на себя брать никто не захочет. Другое дело человек, обладающий властью, и убедившийся в необходимости технической новинки. Тут и государю императору доложить могут. А с высочайшего повеления ой как всё закрутится!..

– У вас есть мысли, Никодим Митрофанович? На предмет того, кому можно передать схему? По-моему, насчёт доклада на высочайшем уровне вы хватили…