Летун. Фламенко в небесах

— Здравствуй, Вася, я сбылася. Мечта идиота.

Нет, слава труду, по-русски разговариваю без проблем. Может, и португальский не забыл со времён африканской командировки?

— Quanto custam as laranjas[7]?

Тоже помню, однако. Хотя словарный запас português[8] у меня весьма ограниченный: ровно для того, чтобы прицениться-поторговаться на рынке или командно-матерно мотивировать «военных» негров. Ну не учили у нас в школе португальский, всё больше по-немецки «шпрехать» дрессировали. Кстати о «шпрехать»…

— Gleiche Ziele führen uns zusammen,

Reiche Ernte gibt uns freue Sat.

Klingt der Ruf weit-weit über die Ströme:

«Reich die Hand, mein Bruder Kamerad!»

Druschba, Freundschaft!

Druschba, Freundschaft!

Mit seinem Wissen und Gefühl

Zum fest gefühlten Bruderband

Wir singen Druschba, Freundschaft![9]

Красота! Я тут полиглот, оказывается! Лишний язык — он не лишний, никогда не знаешь, когда пригодится.

Накинул, не застёгивая, китель — сразу стало комфортнее.

Вторые «плечики» заняты недорогой — диагоналевая хб-ткань, без подкладки костюмной парой светло-стального цвета, двумя рубашками — обе надеваются через голову, прикрытые тканевой «планкой» пуговицы спускаются до середины груди и галстуками: чёрным и тёмно-серым. Хорошо, что узлы на них уже завязаны и получившиеся петли достаточно свободны: всегда ненавидел эти «удавки», только при повседневной и парадной форме носил армейские, на резиночках.

Во внутреннем кармане пиджака обнаружил большой бумажник из вытертой до частичной потери окраски толстой кожи. В таком старые имперские банкноты, не складывая, хранить можно, не то, что «путинские фантики». А вещица-то антикварная! В центре выдавлен явно дворянский герб: на щите в левой половине перекрещенные ключ и какой-то карамультук — не то мушкет, не то фузея, наложенные на расположенную диагонально схематическую крепостную стену, в правой — высокое дерево с пышной кроной. Дуб, наверное… Над щитом — рыцарский шлем с короной с обвивающими щит не то перьями, не то особо вычурными листьями какого-то экзотического растения[10].

Внутри — два отделения и маленький кармашек, прикрытый клапаном. В левом отделении — что-то плотное, в правом — помягче. Так, что тут у нас?

Ага, деньги, как и ожидалось, американские. На четырёх, в овальном медальоне, профиль улыбчивого джентльмена, подпись «Hamilton». Что-то не припомню я у янки такого президента, но мало ли… Номинал — десятка. Остальные купюры осчастливила ярко выраженная семитская внешность Аврама Линкольна — это, значит, пятидолларовики — и лик основателя США Джорджа Вашингтона — человека и столицы. Впрочем, у нас тоже Петербург в честь императора назвали и ничего, существует как-то, хоть и построен в откровенно говённой местности. Спасибо советской медицине, почти победившей туберкулёз — а то при Империи эта главная болезнь столичных жителей столько народу в гроб вогнала — не сосчитать! Ладно, посчитаем. Так, имеется в наличии шестьдесят восемь долларов и выуженные из кармашка три цента «однушками». Удивили отчеканенные на фоне какой-то веточки — ну не разбираюсь я в символах геральдики! — вставленные в связку розог ликторские топорики. Такие фасции, если кто не знает, — отличительный знак фашистской партии Муссолини, это гитлеровцы используют свастику в круге. Я явно в Америке, так почему здесь на деньгах фашистские символы?[11]

Из левого отделения бумажника извлекаю два свёртка из медицинской клеёнки. Разворачиваю тот, что подлиннее — и на секунду замираю. Передо мной — две пары погон: большие, с просветом и двумя звёздочками и эмблемой в виде двуглавого орла, сжимающего в когтях перекрещенные пропеллер и меч, и маленькие, чёрные, с жёлтой окантовкой и жёлтой же шифровкой, нанесённой по трафарету: «О. Б.». Тут же, под погонами, ещё один свёрточек, с бумагами. О, интересное дело: парень, в мозг которого как-то реинкарнировалось моё сознание, действительно дворянин — вот сложенная в несколько раз дворянская грамота. Русановы, значит, Орловская провинция Киевской губернии… Знакомая фамилия, помню, полярник такой был, погиб незадолго до Первой Мировой[12]. Имя-отчество не помню, возможно, даже и близкий родственник «нынешнему мне». Впрочем, судя по тому, что я в США, та война давно закончилась, как и революция. А я, соответственно, белоэмигрант. Никогда эмигрантам не завидовал, хоть и слышал не раз, что живут они богаче, чем в Союзе и ЭрЭф. Я из «заграниц» бывал только в Африке по службе да в Немеччине туристом. Ни там, ни там не понравилось: в Отечестве мне как-то покомфортней.