Лев

В половине шестого я вызвал такси и отправился на Федерал-плаза, 26. Перед этим я провел несколько часов за столом, читая электронную почту и слушая голосовую. Ни в той, ни в другой ни слова про Халила — это укрепило меня в убеждении, что дело находится под очень жестким контролем. И я не видел ни следа Тома Уолша — это укрепило меня в подозрении, что он решил дистанцироваться от меня и от этой операции.

В восемь я встретился с Пареси и Старком, и мы детально обсудили предстоящую операцию. В девять я вышел из здания и пошел к пустынному в этот час участку Торгового центра.

Я обошел практически квадратный участок размером шестьсот на шестьсот ярдов, остановившись несколько раз, чтобы заглянуть в громадный котлован. На дне ярко освещенной ямы высились горы строительных материалов и стояла строительная техника. Все завалы уже разобрали, но то и дело то там, то здесь находили все новые человеческие останки. Ублюдки.

Со стороны Либерти-стрит котлован представлял собой пологий земляной скат прямо до участка строительства. Подход к нему был закрыт высокими воротами, которые сейчас были заперты. За воротами я рассмотрел жилой трейлер — удобный пост для полиции, которая контролировала этот единственный вход в котлован.

Что ж, я и не ждал, что найду Асада Халила здесь, так что я двинулся по Уэст-стрит, которая пролегает между местом, где был Всемирный торговый центр, и зданиями Всемирного финансового центра, которые были так сильно разрушены падением Башен-близнецов, что в целях безопасности весь этот участок обнесли оградой. Он походил на зону боевых действий — каковой, в сущности, и являлся.

— За тобой никого нет, — послышался в наушниках голос Старка.

— Понял.

Я направился к Баттери-парку, расположенному в полумиле к югу от Граунд-Зироу. Вечер был ясный и теплый, и кое-какие люди любовались статуей Свободы — в их числе пара из группы наблюдения, которую я видел накануне в Центральном парке на скамье. Я мысленно пожелал им, чтобы они хоть чуть-чуть друг другу нравились.

— Безнадега, — сказал я в свой микрофончик.

— Может, еще рано, — ответил Старк. — Давай погуляем по темным тихим улочкам, а потом опять вернемся сюда.

Как мне это нравится: Старк употребил множественное число, словно он тоже гуляет со мной.

Гуляя по тихим улицам финансового квартала, я позвонил Кейт.

— Я ждала твоего звонка. Где ты сейчас?

— Переступаю через пьяных биржевых маклеров.

— Будь осторожен, Джон.

— Я тебя люблю. — Есть некоторые преимущества в том, что жена работает вместе с тобой. Она, конечно, беспокоится, но беспокоится с пониманием.

Я продолжал прогулку по безлюдным улицам Нижнего Манхэттена, вернулся в Баттери-парк, потом — к Торговому центру. Ближе к полуночи мы убедились, что никто за мной не следит, я сел в такси и поехал домой. Из такси позвонил Кейт:

— Не повезло. Еду домой.

— Хорошо. Не делай этого больше. Еще одного такого вечера мои нервы не выдержат.

— А впереди — свободные выходные, — сказал я. — Завтра увидимся.

Похоже, мысль поработать приманкой для Льва не оправдала себя. Это могло означать, что Халил и его местные приспешники так и не узнали, что я прогуливаюсь по вечерам. Или узнали, но почуяли ловушку. Или Халил уже уехал.

Нет, он не уехал. Я чувствовал, что он где-то здесь.

В пятницу утром солнце лилось сквозь балконные двери и день опять обещал быть прекрасным. Я поехал к Кейт в Бельвью. Она вбила себе в голову, что именно сегодня вырвется из больницы.

— Я не переживу эти выходные, если останусь здесь, — сказала она.

Я пока не хотел, чтобы она возвращалась в нашу квартиру.

— Вот что я тебе скажу, — ответил ей я. — Если до понедельника ничего не случится, мы с тобой улетим в… где живут твои родители?

— В Миннесоте.

— Улетим в Миннесоту. Но эти последние дни побудь здесь.

Она не ответила.

На самом деле я вовсе не стремился ни в какой Восточный коровий луг, штат Миннесота, но надеялся оставить Кейт с родителями и вернуться. Халил не знает, что Кейт жива, насколько мне известно. Но даже если так, я вытащил из кобуры револьвер и положил ей под подушку.

— С мистером Смитом и мистером Вессоном спится лучше, — сказал я. Она кивнула, но ничего не сказала.

Я пообедал с ней вместе — жареный голубь с горошком — и, когда мы поели, Кейт спросила, пойду ли я снова гулять в понедельник вечером.

— Я ничего насчет этого не слышал, — ответил я.

— Это пустая трата времени, — сказала она. — Халил не попадет в столь очевидную западню. — Она взяла меня за руку. — Джон, Халил наверняка раскусил это дело и приготовил собственную ловушку. Для тебя.

— Послушай, Кейт, я ведь тоже способен распознать ловушку.

— Я знаю, способен. А еще я знаю, что ты пойдешь прямо в нее, потому что решишь, что все понял и всех победишь. У тебя гипертрофированное эго, — сказала она.

Это главная причина смерти альфа-самцов.

— Значит, — сказала она, — два билета до Миннесоты на понедельник. Я закажу.