Лев для Валерьянки (СИ)

Сейчас девушки сидели в плетеных креслах в большой крытой беседке и задумчиво косились на яркую, как клумба, девичью компанию. Это место в тенечке, закрытое с трех сторон, лично облюбовала двуипостасная, и его сиятельство постарался устроить их здесь со всеми возможными удобствами, нещадно гоняя слуг. Было заметно, что Мааль очень переживает.

— В звериной ипостаси пикник или нет, но барышни, похоже, решили выгулять наряды и драгоценности от местных кутюрье. — Валерианна с интересом разглядывала некоторые довольно смелые фасоны.

— Айло бы за них порадовался, — криво усмехнулась в ответ двуликая. — Теперь понятно, что он считал приличным нарядом для мисель в графском доме. Гадость страшная! В жизни такое не надену. Как будто огромный торт развалился.

Она кивнула на одну из молодых дам.

Стайка нарядных барышень живописно расположилась у фонтана и, хихикая, кокетничала с молодыми людьми в парадных мундирах корпуса. Отличников подготовки пригласили как прикрытие для братьев Маерши и заодно чтобы отвлечь внимание от наших девушек. Незамужние мисель, если не заняты поиском кавалеров, бывают чрезмерно навязчивы и любопытны, особенно кошечки.

Видимо, об обилии потенциальных женихов девицы узнали заранее и теперь щеголяли фамильными драгоценностями, кружевами и атласом.

— Просто котиками они бы выглядели, скорее всего, гораздо симпатичнее. — Валерианна не удержалась, чтобы тихонечко не высказать свое мнение. — Звери всегда красивые, а тут и правда выбор нарядов у некоторых прямо беда. Как тебе вон та? Блестит, как разбитое зеркало. Столько камешков на платье — это ужас. Даже глаза слепит, если смотреть. Чем думала, надев такое?

— Демонстрирует состояние рода, — презрительно фыркнула Кейтса. — Только на нее никто не смотрит. Невозможно же. Глаза слезятся. А дурында и не понимает ничего. Вон надулась как мышь на крупу.

— Это из Енотикошанов, кажется, мисель. Они любят блестяшки всякие, как Сорочарские. Вот у нас дома все гуляния в звериной ипостаси. — Берт, как всегда, что-то смачно жевал, пользуясь подвернувшейся оказией. Пикник пикником, но молодой здоровый организм требовал еды, и пока что парню ее всегда не хватало. — Там сразу чуешь, кто кому подходит, и драться удобнее.

— А ты дрался? — с деланым равнодушием полюбопытствовала Кейтса, выпустив на руке острые когти и любуясь, как солнечные зайчики играют на чуть загнутых кончиках.

— Не-а, я что, дурной? — Берт даже не заметил опасных ноток в голосе девушки. — Маманя сказала: пока не почуешь, что прямо твое, и не поймешь, что отдать ее кому-то — это как вырвать сердце, а не просто шкуру попортить, не стоит и связываться. Да и некогда мне там было по гулянкам бегать. Мы же не какие-нибудь богатеи, как вон братцы. Хозяйство хоть и крепкое, но его же держать надо ух! Иначе развалится, и почесаться не успеешь. Вот я в потому в кузнецы и пошел. Тяжко мамке меня кормить стало. Сколько ни работал, а проедал-то все же больше.

Глаза парня затуманились воспоминаниями. Он явно скучал по семье, которую очень любил. Лера припомнила, что у него, кажется, было несколько братьев и сестер. Всех их Берт вспоминал с теплотой и улыбкой, а мудрую жизненную философию матушки бинтуронга девушка вообще обожала и старалась запомнить.

Кейтсу от этой ностальгии пронзила тоскливая боль. У нее-то такого никогда не было. Маму свою она и вовсе не помнила. А отец… Девушка недовольным взглядом отыскала возлежавшую на травке гривастую тушу папаши.

Морда его сиятельства графа тоже не лучилась довольством и добродушием. Перед ним, сминая лапами сочную зелень, ходил крупный светлогривый лев, судя по всему что-то доказывающий, а неподалеку лежала черная как ночь пантера, сверкая зелеными глазами и раздраженно дергая хвостом.

— Родители графской невестушки. Чегой-то там назревает, — неожиданно раздался из медальона надтреснутый шепот старой карги, которая, видно, тоже зря времени не теряла, изучая обстановку.

Кейтса от неожиданности махнула рукой, и острые как бритва когти с противным скрежетом оставили на каменном столбике беседки глубокие царапины.

— Ого! — Берт аккуратно перехватил руку девушки за запястье. — Кей, убери коготочки. Даже графу не под силу так каменюку вспороть, а он тут сильнейший. Сейчас набегут полюбопытствовать, и что-то мне подсказывает, что парней из корпуса это привлечет больше, чем цацки местных модниц.

— А потом они узнают, чья она дочь, и все. — Валерианна пятой точкой почуяла неприятности. — Девицы возненавидят, а кавалеры прохода не дадут. Начнут торчать у нас под окнами и завывать мартовскими котами.

— Почему мартовскими? — поежившись, пискнула напуганная перспективами двуликая, спрятавшись за крупную фигуру Мохнатого и из-за его спины наблюдая, как собравшиеся начинают переглядываться, а кое-кто, уже перекинувшись котиком, и вовсе крадется к их убежищу.

Ответить Валерианна не успела. К их тенистой беседке уже тек настоящий ручеек из любопытных и спешил встревоженный граф.