Лев Эль’Джонсон: Повелитель Первого (ЛП)

Маршал-адъютант Солент Гримн из Церефгионских хобиларов — ауксиларного полка Армии, отданного в качестве десятины на бессрочную службу Темным Ангелам — сидел в задней части бронированного транспорта «Дракосан», входившего в состав конвоя бронетехники, закрепленной на гравиложах служебного поезда. Состав ехал от казарм ауксилии на палубе терцио к залам сбора через опорный пункт 1025/лямбда. Такие крупные переброски личного состава ауксилии не проводились без причины, но причины эти редко когда становились известны кому-либо вне эшелонов высших чинов и командования дивизиона. Гримн таращился прямо перед собой в мышино-серый подбой брони, который покрывал внутреннюю поверхность десантного отделения. Матрица пергаминовых волокон была сложной и многослойной, а ее узор бесконечно повторялся. Взгляд Гримна погружался все глубже, глубже и глубже в поры текстуры, и мужчина чувствовал, что это может затянуть его на целые часы.

Спустя, наверное, несколько минут он наконец моргнул, когда металлический корпус «Дракосана» несколько раз содрогнулся, а потом задрожал от последнего мощного удара. Это застало Гримна врасплох, но, что любопытно, он остался абсолютно спокоен. «Дракосана» сгрузили с гравипоезда и поставили в заполненном с виду зале сбора. Рампа опустилась, после чего на нее взошел административный чиновник с планшетом в руках. Остальные девятнадцать человек отделения Гримна со стеклянными глазами наблюдали за тем, что происходило прямо перед ними, однако это тоже не особо беспокоило маршала-адъютанта.

— Кто тут томится? — спросил клерк.

Во рту у Гримна пересохло. Он вновь моргнул, на этот раз медленно, словно ящерица, а тем временем в его голове формировался нужный ему вопрос. И выбранные слова пришлись так кстати, как мундир, вовремя поданный маршалу-адъютанту слугой.

— Куда мы направляемся?

Если клерк и заметил хрипотцу в голосе Гримна, то он был слишком изможден, чтобы придавать этому значение.

Церефгионский Двести четырнадцатый? — спросил чиновник.

— Да.

Клерк развернулся и показал на эскадрилью сверхтяжелых посадочных модулей, совокупность которых не уступала размерами целому земельному массиву и заполняла все пространство перед глазами Гримна. Окружали их люди, танки и самоходные артиллерийские платформы, напоминающие выброшенный за борт груз.

— Тогда вам к тяжелому челноку «Монарх» в отсеке девять.

— Я имел в виду — после этого.

Клерк пожал плечами.

Гримн съежился в своей толстой шинели так, словно его удостоили чести выполнить критически важное задание, а он все провалил. Разочарование обрушилось на маршала-адъютанта тяжким грузом, когда клерк добавил в планшет заметку и спустился по рампе. Оказавшись на настиле палубы, чиновник дал водителю «Дракосана» сигнал закрыть бронемашину. Люк с лязгом захлопнулся, и Гримн вновь оказался наедине с собственными мыслями. Чувствуя себя опустошенным, он снова обратил свое внимание на покрывающие стены волокна.

— Постой… — пробормотал маршал-адъютант, хотя и не мог сказать, к кому именно обращается. — Очень скоро мы узнаем.

А затем в дальней части десантного отделения «Дракосана» мелькнуло нечто. Нечто холодное. Тогда Гримн слабо улыбнулся, ощутив, как его сознание вновь погружается в волоконную мозаику.

V

Никто не останавливал Энит Форсаулт, когда она попала на командную палубу через вспомогательную аппарель ауксилии и оттуда спустилась на операционные субпалубы. Ее разрешения были в порядке, а приказы оказались действующими. Сейчас шла не смена Энит, но среди тех, кто служил легиону, любопытство не приветствовалось, да и она пользовалась хорошей репутацией у своих непосредственных руководителей, поэтому никого не обеспокоило, что Форсаулт так рано приступила к исполнению долга.

Гнездо с оборудованием, располагающееся на вершине аппарели доступа, представляло собой набор черно-белых пикт-экранов и парящих три-И гололитов, изображающих систему Муспел. Вокруг сновали около дюжины одетых в форму младших офицеров, а время от времени они даже проходили сквозь мигающие изображения.

Энит недавно рекрутировали во флотской схоле на Гравеллаксе, и она была специалистом по авгурам и ауспектории. До своего перевода на Четвертую и практически мгновенного повторного перевода на Две тысячи третью она думала, что состав смертного экипажа «Непобедимого разума» окажется отражением состава самого легиона: преобладающее число калибанцев с оставшимся ядром офицеров-ветеранов с Терры в старших чинах. Однако Энит не приняла во внимание одного факта — до своего обнаружения около ста лет назад Калибан был псевдофеодальным миром смерти. Большинство населяющих его людей не смогли бы смастерить из подручных материалов рекафмашину или истолковать показания авгура даже перед лицом грозящей им гибели. Так или иначе Великий крестовый поход шел так долго, что с Калибаном «Непобедимый разум» не имел связи десятилетиями, а с Террой не контактировал практически никогда, поэтому члены экипажа набирались отовсюду. Все они походили друг на друга лишь одеяниями и соблюдением немногочисленных общепринятых порядков.