Лев Эль’Джонсон: Повелитель Первого (ЛП)

Когда яростный вихрь лазерных разрядов засверкал на броне примарха, его меч уже пронзал первого солдата. Эль’Джонсон тут же выдернул клинок из поджаренного трупа, окутанного кровавым паром. Кто-то попытался воткнуть штык в бедренное сочленение его доспеха. Описав мечом полный круг, Лев парировал выпад, раздробил все кости в обеих руках противника и рассек напополам его ружье. Конечности бойца теперь больше напоминали сплюснутые щупальца, однако он сумел расстегнуть кобуру и вытащить пистолет. Сокрушив его лицо головкой рукояти, владыка Темных Ангелов развернулся и взмахом наотмашь срезал разом троих муспельцев, как стебли сорняка.

На поле битвы любой примарх становился божеством, ведь Император сотворил их своей геноалхимией, дабы они завоевали для Него всю Галактику. Эль’Джонсон уже много раз сталкивался с врагами-людьми — безмерно горделивыми, чересчур невежественными или слишком далеко ушедшими с пути здравомыслия, чтобы покориться Терре и принять Его замысел в отношении человечества. Смертные не могли выстоять перед созданием вроде Льва. Объятые ужасом, они застывали на месте, даже когда в них летели болтерные снаряды и впивались лезвия мечей. Вкупе с очевидным воинским превосходством это делало Легионес Астартес силой, не имеющей себе равных, а сам повелитель Первого не ведал поражений как в поединках, так и в масштабных кампаниях.

Вот и муспельцы, казалось, ощутив ярость полубога, должны безропотно, как скот на бойне, дать себя прикончить. Но сила убеждения, которую применил Манев, заставляла людей бесстрашно сражаться. Солдаты бросались на примарха с неистовством буйной толпы, пинали его поножи и тупили о доспех штыки, словно рой взбешенных ос.

Лев рубанул сверху вниз. Боец, которому предназначался выпад, с неожиданным, почти нечеловеческим проворством метнулся в сторону, нырнул под руку калибанца и ткнул штыком, целясь в пах. Приняв ствол лазерного ружья на боковую часть колена, Эль’Джонсон оттолкнул оружие в момент, когда противник опустошил батарею, и лучи поразили находившегося слева солдата. Перехватив меч вертикально, примарх резко опустил клинок и пробил сзади шею врага.

Угловатая стрельница позади автоматических турелей пошатнулась: нечто врезалось в ее массивные двери с другой стороны.

Муспельцы не обернулись.

Льва произошедшее тоже не заинтересовало.

— Еще залп! — выкрикнул Манев.

«Рапиры» повернулись к Эль’Джонсону.

Лазерный шквал прошил толпу бойцов. Те даже не пробовали спастись, а все так же бросались на примарха, пока потоки энергии секли их на куски. Разряды легко пробивали бронежилеты и сжигали смертную плоть, но бессильно отскакивали от лат калибанца. Даже те лучи, что по касательной задевали его лоб, почти не повреждали кожу: хотя на этих участках возникали красные волдыри, организм примарха без промедления их залечивал.

Обезволенные марионетки повалились у ног Льва грудой мертвых тел, раскидав которую он направился к ближайшей «Рапире».

Идеально сохраняя момент инерции, Эль’Джонсон крутанулся на одной ноге, вскинул клинок и полоснул сверху вниз. Львиный меч разрубил спаренные мультилазеры — оружие, безупречно выкованное Повелителем Человечества, аккуратно прошло через герметичную пластальную обшивку и слои керамита. Поскольку в ту долю секунды энергия для следующего залпа уже устремилась из батареи питания к испускающему кристаллу, поток утратил фокусировку, перегрел фазовые накопители и испепелил стрелка. Плоть его помощника стекла с костей, когда возбужденные дуговые разряды взорвали орудийную установку изнутри и поразили еще троих солдат, теснившихся в бартизане. Четвертый боец, на котором загорелась темно-красная форма, с криками бросился бежать, но принял смерть от взвившегося ввысь Львиного меча.

Зарычав, Манев прицелился и выпалил из бласт-пистолета.

Первые две пули Эль’Джонсон разрубил в полете. Один фрагмент срикошетил от стены, выбив облачко штукатурки, другой отлетел обратно и впился в плечо стратегоса отряда. Вексиллярий схватился за чарнабальскую саблю, но Лев сразил его, не позволив даже полностью вытащить дуэльный клинок из ножен. Тогда капитан с немыслимой для человека быстротой скорректировал прицел, и снаряды все же застучали по кирасе примарха. Вреда они, впрочем, не причинили.

Рукоятью меча калибанец отбил в сторону сжимавшую пистолет руку офицера. Кости Манева разлетелись одна за другой до самого плеча, сила удара вывернула бесполезную теперь конечность из сустава. Прокрутившись в воздухе, носитель крава рухнул и так жестко врезался лицом в бронестекло амбразуры, что череп его наверняка раскрошился на сотни кусочков.

Невероятно, но Ластой тут же поднялся, завел пальцы за голову и вправил вывихнутую шею.

— Физическое оружие такое ограниченное… — Он сделал некий жест, и неодолимая сила прижала руки Льва к бокам, словно связала цепью. По мановению ладони носителя крава владыку Темных Ангелов оторвало от земли, а его плащ, будто одержимый звериным духом, принялся царапать и кусать незащищенное лицо. — Ты согласен?