Лев Эль’Джонсон: Повелитель Первого

Его звали Кай, и это имя было выгравировано филигранью, чьи узоры изгибались на краях пластин доспеха. Смазанная маслом пласталь брони сверкала, будто темное зеркало. Хитроумная иерархия символов позволяла идентифицировать его как рыцаря Пятнадцатой роты Третьего ордена и командира тактического отделения «Мартлет». На нагруднике Кая был вытравлена эмблема Крыла Грозы, а рядом с обозначениями подразделения на правом наплечнике виднелись менее заметные субординантные знаки, расположенные в определенном порядке и нарочито сделанные сложными для восприятия. Они указывали на ранг Кая в параллельных эшелонах Гексаграмматона. Чем пристальнее Аравейн изучал доспех сержанта, тем больше он обнаруживал геральдических символов секретных орденов, еще более неясных, чем те, что украшали наплечник. Все они были заключены в узоры с мотивами листьев и венков.

Кай вытащил из ножен калибанский боевой клинок с крестовидной гардой.

— В преддверии битвы мы проявляем почтительность.

Сержант отделения повернул меч наконечником к настилу палубы десантно-штурмового корабля и опустился на одно колено. Доспех Кая заурчал, когда тот коснулся лбом эфеса оружия. Стоящие в проходе Темные Ангелы сделали то же самое, принеся клятвы на своих клинках и болтерах.

Женщина-смертная, которая уже закрепила слишком крупные для обычного человека фиксаторы, машинально потянулась к конфискованному пикт-аппарату, обычно лежащему в ее сумке-портфеле. Краем глаза Аравейн увидел ее нахмуренные от досады брови.

— За Льва и Калибан! — провозгласил Кай.

— За Льва и Калибан! — прозвучало в ответ.

Сержант поднялся на ноги с жужжанием сервоприводов в коленных сочленениях, а остальные воины отделения попятились к своим фиксирующим обвязкам.

Аравейн занял место напротив женщины. Савина. Так назвал ее Кай. Она одарила Аравейна мимолетной нервной улыбкой, но тот не обратил на это внимания. Сержант ударил кулаком по потолку и потянулся к верхнему ободу горжета, чтобы вручную щелкнуть воксом и послать сигнал готовности в кабину пилотов. Турбовентиляторные двигатели завизжали вдвое сильнее, а женщина начала бормотать собственную молитву, когда люк захлопнулся и отсек внутренности корабля от гвалта на пусковой палубе. Длинные усы Аравейна скрыли тонкую улыбку. Даже в разгар молитвы женщина тщательно подбирала светские формулировки, что изумило его внутреннего циника. То, что она вела себя так, даже будучи охваченной страхом перед грядущим, говорило о внутреннем мужестве, и это производило на Аравейна впечатление. Хоть женщина и носила бросающуюся в глаза повязку медике с бронежилетом для защиты, она явно входила в число летописцев, которые присоединились к экспедиционной флотилии в последующие за Пердитусом десятилетия. Темные Ангелы не были Шестнадцатым или Третьим, чье благосклонное отношение к новому указу, судя по всему, говорило о дурном тоне и бестактном желании, чтобы их достижения чествовали за пределами братства Астартес. Тем не менее это не останавливало горстку упорных и самоуверенных летописцев от попыток попасть в легион Льва.

Шарм Первого, как полагал Аравейн.

Он закрыл глаза, вытесняя из головы все внешние шумы и готовясь потратить минуты пустотного полета в медитации.

— Нормально ли, что боевое отделение легиона сопровождает один из библиариев?

Аравейн проскрежетал сквозь зубы, не открывая глаз:

— Нет.

— А что означает этот… амулет у вас на потолке?

Библиарий ничего не ответил, и женщина, к счастью для легионера, наконец умолкла. «Громовой ястреб», чей корпус формой походил на слиток, с креном оторвался от своего посадочного блока и, сделав полный поворот вокруг своей оси, полетел к дверям пусковой палубы. Женщина что-то забормотала, а десантно-штурмовой корабль вздрогнул и устремился вперед. Резкое ускорение почти не повлияло на настрой легионеров с их улучшенной физиологией, но летописец крепко вцепилась в фиксирующие ремни, словно боялась, что ее может выкинуть в космос.

— Зачем… Льву… допускать… пиктера… на… свой… корабль… а потом… лишать… его… пикт-аппарата?

— Кто знает?

В отличие от женщины-смертной, дрожь десантно-штурмового корабля практически не мешала работе голосовых связок Аравейна.

— Как… вы… думаете… что мы… там… найдем?

Тригейн, непосредственный подчиненный Кая, усмехнулся, когда остальные легионеры надели шлемы и в последний раз проверили оружие:

— Не знаю, как вы, братья, но я все еще надеюсь на орков.

Глава вторая

I

Норлев развернулся и окатил коридор автоматическим огнем точно в тот момент, когда из-за угла выскочил корабельный охранник.

Хотя нет… За мгновение до того.

Флешетты со скрежетом прошили трубы под потолком, изрешетили солдатский бронежилет со шлемом и буквально разорвали на куски неприкрытые конечности. Человек сполз по стене грудой окровавленного мяса.

От встречной очереди Норлев нырнул за выдвижной пластальный щит — одно из нескольких средств защиты экипажа в случае перестрелки. И снова мужчина был готов поклясться, что порыв настиг его на полсекунды раньше, чем обнаружился второй охранник.