Лев Гумилев: Судьба и идеи

Граница не была ни жестким природным рубежом, ни этническим водоразделом. Не случайно даже в ХІV-ХVІ вв. сохранились такие полиэтничные (и вместе с тем – «микро-политические») образования на границе Леса и Степи, как Елецкое княжество, «Яголдаева тьма», княжество Глинских (потомков Мамая), опровергавшие концепцию «извечного антагонизма»877. Настоящая беда шла на Русь не с востока, а с запада. И не одна беда, а много бед.

10.2. Оккупация или симбиоз?

Золотая Орда была искусственным и непрочным государственным объединением. После завоеваний, сопровождавшихся чудовищными разрушениями и человеческими жертвами, главной целью золото-ордынских правителей было ограбление порабощенного населения.

Большая советская энциклопедия

Типичный двойной счет, принятый на Западе при оценке Запада и Востока, не миновал и нас; более того, он доминировал, это чувствуется и сейчас. Монгольские войска вторглись в пределы Руси в 1237 г., и к концу 1240 г., одержав победы во многих сражениях, подчинили себе чуть ли не всю страну. Новгород, по оценке Э. Хара-Давана, спасла лишь апрельская оттепель и бездорожье878. Тут нечему удивляться, ибо до того (правда, не за три, а за двадцать шесть лет) ими был покорен почти весь Азиатский континент, а значит, на Русь обрушилась концентрированная мощь всей Азии879.

Этому предшествовало пагубное изменение всей геополитической обстановки, резкое ухудшение положения Руси в тогдашнем мире – и в «дальнем», и в «ближнем зарубежье», плюс утеря координации внутри самой Руси. Л.Н. назвал это «вереницей бед»880. Грозная беда надвигалась с Запада: началось завоевание Прибалтики немцами; была основана Рига; в 1201 г. учрежден орден меченосцев; Ревель, основанный датчанами в 1219 г., стал базой наступления на Северо-Западную Русь. Немцы взяли основанный русскими Юрьев и не пощадили там ни одного русского. Это было страшнее поражения на Калке в 1223 г., и, может быть, еще страшнее потому, что все это не находило никакой реакции в Новгороде – наиболее угрожаемом форпосте Руси.

В 1204 г. пал Константинополь, захваченный французско-итальянскими крестоносцами – врагами православия. «Русь перестала быть, – писал Л.Н., – частью грандиозной мировой системы, а оказалась в изоляции, охваченная в клещи двумя крестоносными воинствами»881. При этом Европа в начале XIII в. прошла менее ⅓ нормального цикла этноса; ее «распирала» пассионарность, а славянские князья воевали друг с другом, не замечая, как тает территория Руси. Галичина, бывшая ее передним краем на юго-западе, была разделена поляками и венграми. Русь находилась в стадии обскурации882.

Стандартное объяснение русских поражений – «феодальная раздробленность Руси». Л.Н. считал иначе: он видел основную причину в спаде пассионарного напряжения, в старении этнической системы883.

Монгольское нашествие (1237–1240) Л.Н. называет «бедой девятой». Факты хорошо известны: Батый разгромил Рязанское княжество, во Владимирском взял 14 городов, завоевал Торжок и «злой город» Козельск; затем пал Чернигов, а в 1240 г. – Киев. Дальше был рейд на Венгрию и Польшу. При этом Л.Н. категорически отвергал миф о «спасении Европы», широко распространенный с давних времен (еще А. Пушкин был им «заражен»). Он отмечал «отсутствие благодарности» у Запада; вместо нее было благословение крестового похода против православных884.

Л.Н. называл «иго» симбиозом русских и татар, и это вызывало возмущение у критиков. Но поставим вопрос» иначе: не как называть этот период, а был ли иной выход? Геополитическая картина мира в начале XIII в. была отчетливо биполярной. Господствовали две мощные системы: теократия папы Иоанна IV на западе и Монгольский улус на востоке885. Какая-либо сравнимая с ними «третья сила» отсутствовала. Византия, казалось бы, обретшая «второе дыхание» в 1261 г., временно стряхнувшая оккупацию, находилась в состоянии прозябания (по Л.Н., в фазе обскурации, как и Русь). Русь к тому же была раздроблена на 8 «полугосударств» – княжеств, враждовавших друг с другом.

Л.Н. называл Литву и Великороссию тех лет малыми этносами, зажатыми между двумя могучими системами886. Где же искать выход из тупиковой, казалось бы, ситуации: что хуже, что гибельно для Руси, а что даст хоть какой-то шанс на выживание и возрождение? Такой нелегкий вопрос стоял перед Александром Невским. «Русские – враги католической церкви», – говорилось в папской булле шведскому архиепископу. Именно в Прибалтике проходил передний край наступления на Северо-Восточную Русь.