Лев Яшин. Легендарный вратарь

Хотя вратарь более чем активно помогал трем «К» в качестве дополнительного оборонца, но к бразильской системе четырех защитников (кстати, внедренной у нас только после 1962-го, а не 1958 года, то есть, как повелось еще с 30-х, с заметным опозданием), эта цифира имеет весьма относительное, чисто арифметическое касательство и по сути дела неприменима. С подобным аргументом наперевес, похоже, только делается вид, что берется под защиту личная, вне зависимости от партнеров, ценность Яшина. Верно, что «сильная защита во взаимодействии с инициативным вратарем являла собой комбинационную завязь», но сама по себе сохранность яшинских ворот такой завязью не выражалась и не объяснялась, а только дополнялась.

Прочность замка на воротах Яшина, с моей точки зрения, скорее находила выражение, пусть и косвенное, парадоксальное, в… неохотности ударов, которые по ним наносились. Никто, конечно, специально не подсчитывал (до статистики ударов еще не додумались), но постепенно у внимательных наблюдателей складывалось твердое – и абсолютно верное – впечатление, что по воротам Яшина бьют реже, чем по другим.

Может быть, как раз потому, что помехой форвардам становились те самые три «К»? Отчасти так и было, но только отчасти. Яшин действительно влился в честную компанию еще одним, более или менее равноправным защитником и вместе с этой самой тройкой пресекал возможность доводить атаку до удара по воротам. Разделяя с Крижевским положение «короля воздуха», он снимал мяч за мячом вверху – если не удавалось поймать, выносил, а чтобы подальше от ворот – обязательно кулаком, вовсю орудовал также ногами и головой, попервоначалу заглядывая в глаза Якушину: одобрит ли? Тот яшинские новации поощрял, корректируя, правда, в своей обычной подковыристой манере:

– Когда играешь головой, Левушка, кепочку-то снимать не забывай…

Наши современники молодого и даже среднего возраста едва ли представляют себе, что в полунищие послевоенные годы все уважающие себя футболисты форсили в буклевых кепках, сшитых кустарями-одиночками из Столешникова переулка, чуть ли не единственными оставшимися тогда частниками, а предшественники Яшина, такие вратари, как Анатолий Акимов, Владимир Никаноров, Леонид Иванов без этого популярного головного убора не мыслили себе выход на поле. Сам Яшин придерживался такой традиции до начала 60-х годов, пока его неизменная кепка совсем не истрепалась. Когда по совету тренера динамовский вратарь сдергивал ее с головы, прежде чем принять верховой мяч, это потешало публику. Но трибуны первое время плохо понимали вратарскую профилактику опасности, черновую работу Яшина по «зачистке» штрафной и судили вратаря, как давно привыкли, по падениям и броскам. Это только потом усвоили, да и то не все, что классный голкипер добивается своего меньшим использованием падений.

«Какие «три К», кто это придумал?». Действительно, судя по снимку во время авиарейса (1992), этих самых «К» – четыре! На переднем плане – лучшая тройка защитников в советском футболе 50-х годов (слева направо) В.Кесарев, К.Крижевский, Б.Кузнецов, позади них – полузащитник В.Короленков

Однако если не удавалось заранее отвести опасность, а непосредственная угроза воротам возникала достаточно регулярно приходилось, конечно же, нырять за мячом, пластаться по газону и Яшину (проверяя память, могу судить по записям, сделанным по горячим следам календарных матчей 1953–1960 годов). И прав Владимир Беляев – его старший товарищ уже в первые сезоны присутствия в большом футболе «тянул такие мячи, которые, казалось, невозможно отразить даже теоретически». Тем самым неподдающийся вратарь насторожил и отрезвил атакующих. Наиболее наблюдательные «футболоведы», такие, как М. Сушков,Б. Цирик, Л. Филатов, подметили, что бомбардиры считали делом бесполезным частить с обстрелом, открывать канонаду по воротам Яшина, старались бить лишь наверняка и избегать механических ударов, в особенности плохо подготовленных, в предположении, что он такие удары все равно возьмет, выставляя бьющего просто на смех.

Такую психологическую подоплеку противостояния Яшину как-то раскрыл в разговоре со мной Анатолий Исаев: «Лева выдвигался чуть вперед, раскидывал длиннющие руки и загораживал все ворота, даже щель, казалось, не оставлял. Удар невольно задерживался и откладывался, начиналась переброска мяча друг другу, а это ему с защитниками только и надо было, чтобы перегруппироваться и подготовиться к новому выпаду».