Лев Лангедока

Герцог терпеливо ждал, пока Мариетта мягко высвободится из объятий Леона и медленно отойдет к окну. После чего, не обращаясь особо ни к герцогу, ни к Леону и глядя на густой виноградник, раскинувшийся по другую сторону рва с водой, она заговорила:

– Мадам де Монтеспан всегда хотела стать любовницей короля. Годами она рисовалась перед ним, но король не желал смотреть ни на одну женщину, кроме Луизы Лавальер. Мадам украшала себя драгоценностями и одевалась в роскошные платья. Моя бабушка сшила для нее великолепное бальное платье, таких еще не видели даже в Версале. Именно когда она была в этом платье, король и обратил наконец на нее внимание. О способностях моей бабушки уже тогда ходили слухи. Приготовленные ею лекарства помогали больным неизменно, и некоторые завистники начали распускать слухи, что она, мол, колдунья. – Мариетта слабо улыбнулась: – Если это и так, то она была доброй колдуньей и никогда не творила зла. Мадам де Монтеспан начала обращаться к ней за косметическими притираниями и кремами. Со временем она завоевала сердце короля, однако королевские сердца непостоянны, в чем мадам де Монтеспан имела случай убедиться. – Мариетта, помолчав с минуту, продолжила: – Когда она понесла ребенка от короля, то обратилась к моей бабушке за приворотным зельем, таким, какое она могла бы подлить королю в вино, чтобы он испытывал желание к ней, и только к ней одной. Бабушка сказала, что сердцами мужчин не овладевают при помощи подобных средств. Мадам де Монтеспан пришла в ярость. В конце концов бабушка дала ей то, о чем она просила. Зелье не содержало ничего опасного для здоровья, то был афродизиак, известный еще во времена Древнего Египта. – Мариетта обернулась и поглядела на Леона с улыбкой в глазах: – Бабушка никогда не сообщала мне рецепта этого снадобья, и ты не бойся, что твое сердце было завоевано при помощи хитрости.

– Мое сердце было покорено еще до того, как я что-нибудь съел или выпил вместе с тобой, – сказал Леон, и самый звук его голоса возбудил пламенное желание в сердце Мариетты.

– Афродизиак предназначался для мужчин, утративших способность к любовной близости, и не был нужен королю. Он совершенно не обладал силой обратить любовное чувство на одну единственную женщину. Он лишь сделал короля более похотливым, чем когда бы то ни было, причем по отношению к одной из горничных мадам де Монтеспан. Ярость мадам де Монтеспан не знала предела. Она явилась к бабушке и потребовала, чтобы та дала ей зелье, способное удержать любовь короля только к ней одной и помочь ей стать королевой Франции.

Тут послышался тяжелый и шумный вздох герцога, который не сводил застывшего взгляда с Мариетты, причем выражение его лица становилось все более мрачным с каждой минутой.

– Моя бабушка сказала ей, что такого зелья не существует, а мадам де Монтеспан заявила в ответ, что если колдунья с улицы Борегар такое может, значит, может и бабушка.

– И что же это? – спросил герцог.

– Обращение к силам тьмы. Ла Вуазен – самая зловещая и ужасная женщина во Франции. В доме на улице Борегар совершались черные мессы над обнаженными телами знатнейших женщин страны. Кровь новорожденных младенцев проливалась ради того, чтобы эти женщины добились исполнения желаний своего сердца, а что касается Атенаис де Монтеспан, то она желала короля.

– Матерь Божья, да понимаете ли вы, что говорите?! – спросил герцог, лицо у которого стало серым от страха.

– Да. – Голос Мариетты звучал спокойно и сдержанно. – У меня было достаточно времени, чтобы обдумать это и сообразить, почему за моей бабушкой охотились как за ведьмой и безжалостно сожгли ее на костре. Сначала я думала, что это потому, что она отказалась поделиться своими секретами о защите от ядов, но я ошибалась. Мужчина, приходивший с расспросами об этом секрете, был посланцем мадам де Монтеспан.

– Что за защита от яда? – В голосе Анри уже не было ужаса, в нем звучало недоверие.

– Если мышьяк принимать ежедневно крохотными дозами, он создает защиту, и большая доза, данная отравителем, не оказывает желаемого действия.

– Понимаю. – Анри вытер пот со лба. – Надо обладать огромным доверием, чтобы прибегнуть к подобному способу защиты.

– Доверие всегда необходимо в таких случаях, – ответила Мариетта. – И Атенаис де Монтеспан доверяла Ла Вуазен. Бабушка говорила мне, что зелья, какие дает для Атенаис Ла Вуазен, опасны. Что, пытаясь сохранить любовь короля такими способами, она подвергает его жизнь опасности.

– Необходимо сообщить королю об этом! Немедленно! – Герцог вскочил на ноги. Лицо у него теперь было таким же белым, как его кружевное жабо.

– Чтобы вас казнили за государственную измену на Гревской площади? – невозмутимо спросила Мариетта.

– Это Ла Вуазен и мадам де Монтеспан примут такую смерть!