Лев Лангедока

Ворота амбара распахнулись и впустили в него бледный предутренний свет.

– Здесь лошадь! – возбужденно проорал гнусавый голос.

Здоровяк, что стоял рядом с инквизитором, извлек из-за пояса большой, хорошо отточенный нож и, двигаясь неспешно и с оглядкой, начал обыскивать амбар. Затаив дыхание, Мариетта наблюдала за тем, как он ногами расшвыривает в стороны вязанки соломы. Инквизитор, оставаясь в седле, медленно въехал в амбар.

– Ничего тут нет, – пробурчал здоровяк, отшвырнув со злостью последнюю вязанку.

Инквизитор придержал коня, и тот остановился рядом с конем Леона. Всадник внимательно пригляделся к грязному полу и увидел четкие следы от концов лестницы, которая тут стояла.

– Мы их нашли, – негромко произнес инквизитор.

Прежде чем его подручный к нему приблизился, он запрокинул голову и посмотрел на сеновал. В ту же секунду Леон совершил прыжок.

Мариетта громко вскрикнула в тревоге – верзила подручный, выхватив нож, кинулся на помощь своему господину. Однако Леон, точно рассчитав прыжок, уже сидел за спиной у инквизитора на его коне. Лошадь беспокойно заржала, столь запросто и без предупреждения заполучив второго седока, а Леон одной рукой завел правую руку инквизитора ему за спину до самых лопаток, а другой рукой замахнулся ножом столь же решительно, как и его противник. И нож его был прямиком направлен на горло инквизитору.

– Не спеши, приятель. Уймись, если хочешь, чтобы твой хозяин дожил до завтрашнего дня. Вели ему убраться отсюда!

Последние слова были обращены к его жертве, и Мариетта заметила, что кончик лезвия коснулся живой плоти и тонкая струйка крови потекла по шее инквизитора.

– Сделай, что он требует, – охрипшим голосом выговорил инквизитор.

– Прикажи ему забросить нож на сеновал.

Рука в черном рукаве была сдвинута на дюйм выше до тех пор, пока подручный не выполнил приказ. Мариетта отскочила в сторону, когда нож взлетел вверх и затерялся в соломе. Мариетта с лихорадочной поспешностью отыскала нож и зажала его в зубах, как только Леон крикнул:

– Прыгай и лети прочь как ветер!

– Хватайте ее, проклятые болваны! – заорал инквизитор на своих приспешников, когда Мариетта спрыгнула на Сарацина, продемонстрировав длинные стройные ноги, которые только Леон имел возможность оценить по достоинству.

– Если они посмеют, тебе не доведется этому порадоваться при жизни!

Оба парня медлили, давешний противник Леона явно не был склонен проявлять пылкое усердие, и Мариетта изо всех сил ударила коня пятками в бока. Сарацин стрелой вылетел из распахнутых настежь ворот, сбив на землю насмерть перепуганного Пьера Дюрока, который явился узнать, кого или что обнаружили у него в амбаре непрошеные гости.

– А теперь совершим маленькую верховую прогулку, – обратился Леон к своему пленнику. – В самое приятное для этого утреннее время в сельской местности.

Он широко улыбнулся и, все еще сжимая в одной руке нож, в то время как другой рукой удерживал поводья, пришпорил коня и галопом понесся следом за Мариеттой навстречу солнечному свету.

Более мужественный человек немедленно сбросил бы его с седла, но Леон знал, насколько труслив тот, кто понуждает других пытать обреченных мучеников и разжигать костры. Скрюченная фигура в седле перед ним оставалась неподвижной все время, пока он мчался по лугам к лесу, где начиналась проезжая дорога. Расстояние между ним и Мариеттой сокращалось с каждой минутой. Она обернулась и, увидев развевающееся на ветру черное одеяние, вскрикнула от страха; потом, разглядев широкие плечи Леона, в руке которого сверкнула сталь, натянула поводья, и едва Леон подъехал к ней, просияла от радости.

– Вы это сделали! Ох, а я так боялась, что они вас убили!

– Чтобы это сделать, понадобилось бы больше народу, чем два малодушных подонка и один лишенный всякого соображения дурак, – произнес Леон с презрением.

– За это ты будешь гореть в аду.

И без того резкие черты белой как мел физиономии инквизитора при этих словах как бы еще более обострились, тонкие губы сжались в почти незаметную тонкую линию.

– Во имя спасения души моей надеюсь, что нет, – ответил Леон. – Я нахожу ваше общество достаточно скверным здесь, на земле, чтобы встречаться еще и в потустороннем мире.

Леон пустил коня в галоп, и скоро над их головами простерся зеленый покров лесных ветвей.

Оставив за собой несколько миль от усадьбы Дюрока, Леон натянул поводья и предложил своей дрожащей от страха жертве спешиться.

– Как вы намерены с ним поступить? – спросила Мариетта. – Вы убьете его?

Леон посмотрел на серое, как зола, лицо и глаза, полные ужаса. Куда только исчезла из них ледяная властность – осталась лишь ненависть.

– Я не намерен опускаться до этого, – произнес он небрежно, ударив свою жертву в плечо носком своего желтого сапога. Инквизитор споткнулся и едва не упал. – Я лишил жизни многих, но только в сражениях. Этот подонок не достоин называться мужчиной, так что позволим ему уползти в свою нору как можно скорее.

Он снова толкнул инквизитора сапогом, и тот распростерся на земле. Леон с улыбкой обратился к Мариетте: