Лев Майсура

Противники оказались равными по силе. Получив из рук Типу богатые подарки, измученные и запыхавшиеся, но довольные джетти ушли с арены. После них сходились все более мощные противники, пока не пришла очередь схватки, которую все ожидали с особым нетерпением.

Чобдары вывели из-за бамбукового щита знаменитого Венкатрамана из города Танджавура. Видно было, что этот гигант обладает чудовищной силой. Его мускулы так и перекатывались буграми. Он подошел к трибуне, где сидел Типу, и упал на песок, словно поваленный ураганом могучий баньян.

— Встань, Венкатраман! — сказал Типу. — Мой джетти вызывает тебя на поединок с ножами. Принимаешь ли ты его вызов?

Венкатраман медленно разгладил усы на темном полном лице. Голосом, в котором странно перемешивалась мощь и смирение, ответил:

— Я не боюсь твоего джетти, хазрат, и принимаю его вызов. Но позволь обратиться к тебе с просьбой.

— Говори, — разрешил Типу.

— Если я паду в этом поединке, то не оставь сиротами мою жену и детей.

— Хорошо, Венкатраман.

И тогда чобдары вывели джетти Типу. Это был негр с Мадагаскара со свирепой пугающей внешностью — почти такой же великан, как танджавурец. Казалось, все его тело было скручено из стальных мышц. Мадагаскарец хищно скалил большие желтые зубы и жестами показывал, как он располосует на части противника. До сих пор никто не решился выступить против него в столице, кроме Венкатрамана...

Подошли чобдары и вложили в руки противников крисы — длинные малайские ножи. Один удар такого ножа сулил неминуемую смерть. Тысячи зрителей затаив дыхание ждали поединка, какого еще никогда не бывало в столице.

Венкатраман и негр бросили друг другу в лицо цветы и медленно закружили по арене, прицеливаясь для решительного удара и мастерски отбивая выпады противника. Джетти Типу, не такой массивный, как Венкатраман, и более подвижный, был, как видно, уверен в своей победе.

Вот негр сделал прыжок и, взмахнув крисом, направил его в грудь Венкатрамана. Однако тот хладнокровно парировал страшный удар. На левой руке у танджавурца начало расплываться кровавое пятно. Снова и снова пытались бойцы нанести решительный удар, но всякий раз непостижимым образом расходились живыми и невредимыми. Ни в одном из противников не видно было ни признака страха, ни желания прекратить ужасный поединок...

И вдруг Типу махнул рукой, останавливая бойцов. Над толпой, притихшей в ожидании неминуемой гибели одного из противников, пронесся громкий вздох не то облегчения, не то сожаления.

— Приблизьтесь, — сказал Типу. И оба великана тотчас же пали ниц перед трибуной. — Ваши сердца не знают страха. Вот вам подарки. Будьте впредь друзьями и никогда больше не выходите на поединок друг против друга!

Венкатраман и мадагаскарец бросили крисы. С поклонами приняв из рук Типу богатые подарки — шали для жен и алые тюрбаны, они обнялись и ушли с арены, сопровождаемые восторженным гулом зрителей.

Бои шли до вечера. Копьеносцы мерились силой с тиграми и медведями. С невиданной яростью дрались верблюды. Сплетая свои несуразные тела, они норовили схватить друг друга зубами за голени. Потом на арене снова сшибались бараны...

Типу ушел с трибуны сразу же после боя Венкатрамана и мадагаскарца. В тесном дарбаре Саршам Махала повелитель Майсура сообщил приближенным и полководцам, что махараджа Курга ускользнул из крепости, где его держали заложником. Кург опять восстал против Майсура. А следом за ним, подстрекаемые агентами Компании, поднялись многие раджи и махараджи Малабара. Пора собираться в новый поход..

* * *

Через несколько дней после боевых игр выступали на запад пехотные кушуны. Жители столицы опять облепили стены города. У многих отправлялись в далекий и опасный поход сыновья, мужья и братья. Кто знает, скольким из них суждено будет погибнуть в лесных трущобах мятежного Курга!

А усачи-сипаи — в тигровых куртках и алых тюрбанах, с неизменными камбаль[157] за плечами — шагали бодро, с утренней песней во славу солнцу.

За пехотой двинулись совары. Перейдя вброд мелкую в эту пору Кавери, совары Садыка вынеслись на другой берег. Среди них был и Хасан. Отыскав глазами на стене сгорбленную фигуру в большом пестром тюрбане, юный совар привстал в стременах и помахал рукой. Прощай, дядя! Спасибо тебе за доброе сердце, за заботу и приют!

Джукдар Садык, отстав от головы колонны, поравнялся с Хасаном. На лице у него играла веселая мечтательная улыбка.

— А хорошо погуляли мы в столице! — сказал он. — За десять дней отдохнули на славу. Как ты думаешь — кто бы вышел победителем — Венкатраман или джетти Типу Султана?

— Конечно, Венкатраман! — горячо начал Хасан. — Венкатраман — сильнее всех! На арене его никто не бил...

Джукдар рассмеялся:

— Сразу видно, что он твой любимчик. А по-моему, победил бы джетти Типу. Уж больно он страшен. Но хазрат рассудил правильно. Не допустил, чтобы зря пролилась кровь. Зачем пускать по миру новых сирот? Бойцовской славы у Венкатрамана и мадагаскарца от того не убудет, а молва о мудром решении Типу разнесется по всему Майсуру. А ну, давай в галоп!