Лев Марсиканский, Петр Дьякон. Хроника Монтекассино. В 4 книгах

25. Кроме того, когда в это же время распространилось множество грязных и постыдных слухов о правителях монастыря в Тремити, который по свидетельству многочисленных грамот римских понтификов издавна принадлежал нам, папой была дана Дезидерию власть расследовать это и устроить всё так, как ему покажется наилучшим. Тот, после того как уличил и удалил оттуда Адама²⁰³, аббата этого места, виновного во многих преступлениях, прибыл на названный остров в сопровождении графов Роберта из Лавротеллы²⁰⁴ и Петрона из Лезины²⁰⁵ и епископов Трои²⁰⁶, Драконарии²⁰⁷ и Чивитате²⁰⁸, а также аббата Торремаджоре²⁰⁹, и весьма почтительно поставил там аббатом Трасмунда²¹⁰, сына Одеризия, графа Марсики, в то время юношу выдающихся дарований, весьма рассудительного и образованного, с детства наставленного в этом месте в достойных нравах, если бы только он не внимал советам дурных братьев этого места, но слушался тех, кого приставил к нему наш аббат. Ибо, когда спустя несколько дней наши возвратились домой, он троим из старших монахов этого места вырвал глаза, а одному отрезал язык; ибо они были обвинены перед ним товарищами в мятеже на острове. Когда об этом сообщили нашему Дезидерию, он воспринял это с досадой и негодованием и был удручён сверх того сильной печалью как из-за несчастья пострадавших, так и ввиду жестокости отдавшего этот приказ и, наконец, что было главным и больше всего щемило его сердце, из-за [постигшего] это место позора. И поскольку он готовился в этом году пров]ести торжественное освящение нашей церкви²¹¹, то сдержался, надеясь, что тот придёт к нему и примет приговор согласно степени вины. Когда тот явился, он на собрании всего монастыря сделал ему весьма строгое и достойное порицание и, подвергнув суровому наказанию, не позволил более туда вернуться. Но архидьякон Гильдебранд, всячески одобряя то, что совершил Трасмунд, и утверждая, что тот поступил так в отношении злодеев отнюдь не жестоко, но деятельно и достойно, когда не прошло ещё и года, с трудом выпросил его у господина аббата и сперва поручил ему аббатство святого Климента на Острове в Пенненском графстве, а чуть погодя пожаловал ему также должность епископа Бальвы. После этого Дезидерий велел прийти к нему монаху Ферро, которому названный Трасмунд доверил монастырь. Когда тот отказался к нему прийти, а Дезидерию было в известной мере не удобно идти в те земли из-за того, что случилось, он спустя год и восемь месяцев пожаловался на это вернувшемуся из Сицилии герцогу²¹²; тот, немедленно послав туда, заставил его уйти и отдал во власть Дезидерия. Итак, в сопровождении епископов, аббатов и монахов, вместе с Петроном, уже названным графом Лезины, он на двух вооружённых галерах прибыл на остров и был принят монахами этого места в весьма почтительной процессии. А на другой день он был торжественно введён во владение этим аббатством всеми братьями этой обители. Когда его просили подтвердить, что он, пока жив, никогда не подчинит этот монастырь Монтекассин-скому монастырю, но удержит его в личной власти, он согласился. Но, когда его вновь просили постановить, чтобы впредь монастырь всегда оставался в покое от всяких обвинений и жалоб монтекассинских монахов, он отказался и ответил, что никогда не сделает этого, ибо это незаконно. Таким образом, уладив всё по своему усмотрению, он оставил трёх наших братьев для охраны этого места и вернулся домой. Но, когда впоследствии он, отозвав наших братьев, поручил управление этим местом другому мужу из наших²¹³, тот, пользуясь дурным советом, раздувшись от спеси и гордыни и установив тиранию, решил восстать, так что и раз, и два вызванный к Дезидерию, отказывался прийти. Когда тот отлучил его, он через несколько дней стараниями верных Дезидерию был постыдно схвачен вместе со своими сторонниками и приведён к нему. Но спустя малое время [Дезидерий], сняв с него отлучение, вновь поставил его во главе Аскульской кельи²¹⁴. А в монастыре Треми-ти он поручил исполнять свои обязанности аббату Торремаджоре. Когда тот спустя малое время умер, он вновь, будто ему уже [всё] опротивело, поручил заботу об этом месте вышеназванному Ферро, по крайней мере с тем условием, чтобы тот отвечал ему за него, пока он жив, а после его смерти отдал [монастырь] в руки римского понтифика. Но хватит об этом; вернёмся теперь к предыдущей теме и поспешим правдиво описать, как он построил, освятил и украсил новую базилику блаженного Бенедикта, как то мы сами наблюдаем ныне.