Лев Толстой. «Пророк без чести»: хроника катастрофы

Вот пример такого свидетельства: «Ежедневно приезжает и сам Чертков, который не только обожает Л<ьва> Н<иколаевича>, но и командует им, а Л<ев> Н<иколаевич> не только любуется Чертковым, но и слушается его во всем»[281].

Подробную характеристику отношениям Черткова и Толстого дает Сухотин в обширной записи от 13 ноября 1908 г. Ввиду важности этого свидетельства я приведу большую цитату.

«Почти ежедневно к обеду приезжает Чертков. Для меня это самое неприятное время, так как этот любимый ученик вносит с собой какой-то дух уныния и от его присутствия я испытываю гнет, имеющий своим источником сознавание мной преувеличенной по своей значительности роли этого сильного и вместе с тем крайне узкого человека, пропитанного, кроме того, сектантской мировой скорбью. Иногда приезжает он и днем. За глаза все его ругают, критикуют, рассказывают разные анекдоты об его неискренности в смысле несоответствия его толстовских взглядов с его жизнью богатого фантазера, пользующегося своими деньгами. В этих нападках отличается особенно Саша и ее приятельница Варя. Защищает его одна Таня[282], а обожает его один Л<ев> Н<иколаевич>, при котором никто не позволяет себе никакой критики Черткова. Поразительно, как этот сын Зеведеев забрал в руки учителя. Ему одному разрешены les petites entrées[283], т. е. ему дозволяется входить, когда ему угодно, ко Л<ьву> Н<иколаевичу>, несмотря на затворенные двери, несмотря на часы, отдаваемые Л<ьвом> Н<иколаевичем> работе. Ему дозволено читать все то, что пишет Л<ев> Н<иколаевич>, и по его настоянию Л<ев> Н<иколаевич> поступает со своими писаниями так или иначе. То заявление, которое Л<ев> Н<иколаевич> уже давно (в 1891 г.) сделал о том, что его писания принадлежат всем, собственно говоря, ради Черткова потеряло всякий смысл. В действительности писания Л<ьва> Н<иколаевича> принадлежат Черткову. Он их у него отбирает, продает их кому находит это более удобным за границу для перевода, настаивает, чтобы Л<ев> Н<иколаевич> поправил то, что ему, Черткову, не нравится, печатает в России там, где находит более подходящим, и лишь после того, как они из рук Черткова увидят свет, они становятся достоянием всеобщим».

Сухотин М. С. Лев Толстой // Литературное наследство. Т. 69 / АН СССР. Ин-т мировой литературы им. А. М. Горького. М., 1961. Кн. 2. С. 209.

В неизданной части дневника М. С. Сухотин прямо называет В. Черткова «главный цензор Л<ьва> Н<иколаевича>, через руки которого проходят все произведения Толстого»[284].

В записи от 12 июля 1908 г. М. С. Сухотин подчеркивает, что влияние В. Черткова постоянно возрастает: «вообще влияние, которое проявляет Чертков над Л<ьвом> Н<иколаевичем>, поразительно. Л<ев> Н<иколаевич> до того любит Черткова, что боится ему противоречить, чтобы его не огорчить, а Чертков пользуется этой любовью и заставляет Л<ьва> Н<иколаевича> поступать так, как Черткову хочется»[285]. Как своеобразный итог своих наблюдений над В. Чертковым М. С. Сухотин записал в той части дневника, относящейся к 1910 г., которая не вошла в публикацию 1961 г.: «Чертков цепок и Л.Н. из рук не выпустит»[286].