Лев Толстой. «Пророк без чести»: хроника катастрофы

Совсем недавно мой друг прислал мне очень характерную фотографию, сделанную недалеко от одного известного подмосковного монастыря. Слева на ней отреставрированный храм и контуры монастырской стены, справа – развалины другого храма, на которых красуется надпись: «Бог тебя любит, а я тебя пырну». Эти слова, мне кажется, являются ярким свидетельством разорванности сознания современного (молодого?) человека, того явления, которое в этой книге названо «лоскутностью». Бог есть, и рядом живут люди, которые сохранили отеческую веру в Него. Но для автора надписи Он уже не является авторитетом. И даже Его любовь не удерживает его в произволе. Именно Л. Толстой явился автором первого социально очень значимого русского «печворка» – попытки заменить Церковь и ее веру сложным конгломератом представлений, главной «скрепой» которого является принцип: «истинно то, что кажется таковым моему разуму и опыту». Или по-другому: «истинно то, что я считаю таковым». Наше расследование подошло к концу. Была ли жизнь графа Льва Толстого победой или поражением, радостным путем к Богу или мучительным перепутьем сомнений и разочарований? Мы отметили амбивалентность писателя, его религиозного творчества, даже его дневника, противоречивость и насыщенность взаимоисключающими чертами. Окончательный суд о графе Толстом произнесет Сам Бог.

А Русская Церковь сказала о Толстом свое слово в 1901 г. Это слово отличается взвешенностью и любовью. С моей точки зрения, это был единственный серьезный самостоятельный поступок Синода за почти 200 лет его существования. В книге я привел достаточно фактов, свидетельствующих о том, насколько этот шаг был невыгоден светской власти и насколько она, власть, ему не сочувствовала. А с точки зрения русского общества это был просто безумный шаг, несущий в себе черты тяжелого поражения. И поражение действительно было. Но оно было тактическим – ведь почти весь мир остался на стороне Толстого. Но одновременно это была великая стратегическая победа: «Ибо, когда мир своею мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих» (1 Кор. 1:21). Победа заключалась в том, что Церковь исполнила свою миссию – смело и бескомпромиссно напомнить миру о его мнимой мудрости, даже ценой грандиозного политического скандала.

Синодальный акт 1901 года был первым церковным ответом. Второй – в подвиге мучеников, которые своими страданиями свидетельствовали не только верность Христу, но и дали великий ответ на вопрос Толстого: «Может ли в это верить современный человек?» Третий ответ должен своей жизнью дать каждый христианин. Потому что проповедь Толстого есть действительно вызов, который стал только агрессивнее в эпоху крушения традиций, торжества прагматизма и морального плюрализма. И философия Толстого по-прежнему остается принципиальным вызовом всему православному богословию, которое по-прежнему призвано дать ответ современному человеку на вопрос, зачем он живет. Даже если человек разучился задавать этот вопрос самому себе.

Мы, к сожалению, не располагаем какими-либо убедительными сведениями о том, что в последние годы жизни Толстой изменил отношение к Церкви и православию. Поэтому предложения пересмотреть содержание синодального определения 1901 г., простить писателя сегодня выглядит такими же странным, как и сто лет назад.

Отмена синодального акта невозможна по двум причинам.

Во-первых, такой шаг был бы актом большого неуважения к Толстому, к его свободе, ко всему тому, что им было сказано о Церкви. Ведь сам писатель признал справедливость церковного акта, его точность в констатации того факта, что граф Толстой сознательно ушел из Церкви и не хочет в нее возвращаться.

Во-вторых, отмена церковного определения автоматически означала бы возможность молиться о Толстом такими словами, которые он сам воспринимал как кощунство. Откройте православный требник, прочитайте хотя бы маленький отрывок из православной панихиды и спросите себя: можем ли мы так молиться о Толстом?

Я напомню читателям этой книги то, о чем сообщает нам Евангелие. Вместе со Христом были распяты два разбойника. Один поносил Спасителя, другой каялся в своих грехах. Второму разбойнику Христос обещал рай. Мы можем спросить: а почему Он не предложил рай первому? За компанию?

Не предложил потому, что уважал его выбор.

Церковь Христова – высшая возможная на земле форма абсолютного уважения к человеческой свободе.

Список источников и литературы

В список источников и литературы я включаю только новейшие издания, выпущенные за последние годы, а также те книги, которые я порекомендовал бы читателям для минимального дальнейшего знакомства с темой. Подробнейшая библиография по теме «Лев Толстой и Церковь» дана в моей монографии 2010 г., которая также включена в нижеследующий список.

Источники (новые издания за период с 2009 по 2016 г.)

• Л. Н. Толстой и А. А. Толстая. Переписка (1857–1903). М., 2011.