Лев Толстой. Свободный Человек

«Пахарь. Л. Н. Толстой на пашне». И. Репин. 1887 г.

Писатель в кабинете в Ясной Поляне с вождем «толстовства» Владимиром Григорьевичем Чертковым, редактором и издателем его произведений. 29марта 1909 г.

«Лев Николаевич Толстой в кабинете под сводами». И. Репин. 1891 г.

Семья в сборе в Ясной Поляне в день 75-летия Толстого.

Сидят: Михаил, Татьяна, Софья Андреевна, Лев Николаевич, Мария, Андрей; стоят: Илья, Лев, Александра, Сергей.

Фото А. Протасевича. 28 августа 1903 г.

Дочь Александра печатает на машинке под диктовку отца. Фото В. Черткова. 1909 г.

Толстой возвращается с купания на реке Воронке. Фото В. Черткова. 1905 г.

В окрестностях Ясной Поляны. ФотоВ. Черткова. 1908 г

С крестьянскими детьми в Ясной Поляне. Фото Т. Тапселя. Май 1909 г.

Прогулка верхом в Ясной Поляне. Фото А. Толстой. 1903 г

Игра в городки в яснополянском парке. Фото Т. Топселя. Май 1909 г.

Оптинский старец Амвросий (Гренков). 1870-е гг. Толстой-странник

Толстой трижды посещал Оптину пустынь для бесед с отцом Амвросием

С сестрой Марией, монахиней Шамординской обители. Ясная Поляна, 1908 г.

С личным врачом Душаном Петровичем Маковицким. Ясная Поляна, 1909 г.

Софья Андреевна заглядывает в окно комнаты на станции Астапово, где лежит умирающий Лев Николаевич. Ноябрь 1910 г.

Толстой на смертном одре. Фото А. Савельева. Астапово, 7 ноября 1910 г.

Похоронная процессия у ворот Ясной Поляны. Фото А. Савельева. 9 ноября 1910 г.

Могила Толстого в яснополянском лесу

Лев Николаевич Толстой босой. И. Репин. 1901 г.

Чертков и Софья Андреевна

С первых же писем Черткова Толстому Софья Андреевна заподозрила неладное. Уже 30 января 1884 года, спустя три месяца после знакомства с Чертковым, она пишет мужу из Москвы в Ясную Поляну: «Посылаю тебе письмо Черткова. Неужели ты всё будешь нарочно закрывать глаза на людей, в которых не хочешь ничего видеть кроме хорошего? Ведь это слепота!»

Что это за письмо? То самое, где Чертков уговаривал Толстого приехать к нему в Лизиновку, где он обратил в их общую веру трех крестьянских юношей. Это было его первое бестактное вторжение в жизнь семьи Толстых. Молодой человек, только что познакомившийся с Толстым, спустя три месяца настаивает, чтобы почти шестидесятилетний писатель поехал к нему зимой в Воронежскую губернию.

Это письмо ошеломило Толстого. Он не поехал к Черткову. Тот отступил:

«Что касается до моего последнего письма, то Вы, вероятно, в большой степени правы. Я помню, что на следующий день после его отправки чуть было не написал другое письмо в отмену его».

Чертков понимает, что написал лишнее. Но уже не может, да и не хочет скрывать от Толстого своих чувств:

«…мне постоянно хочется знать, где Вы, что Вы делаете…»

И Толстой не скрывает чувств: «Меня волнует всякое письмо Ваше». При этом он видит, что Чертков душевно нездоровый человек. «Скажу Вам мое чувство при получении Ваших писем: мне жутко, страшно — не свихнулись бы Вы».

Толстой видит сон о Черткове. «Он вдруг заплясал, сам худой, и я вижу, что он сошел с ума».

О проблемах с психическим здоровьем у Черткова вспоминал учитель детей Толстых по латыни и греческому Владимир Федорович Лазурский: «…произвел на меня впечатление человека нервнобольного. Чертков говорил, что решительно не может судить объективно о температуре воды, так как не может доверять своей чувствительности. Иногда состояние его нервов таково, что он не чувствует холода, каков бы он ни был; иногда он боится лезть в воду без всякой видимой причины».

Чертков признавался, что страдает манией преследования. Он был невероятно деятельным, но приступы активности у него постоянно сменялись безразличием. Он мог работать круглые сутки без всякой необходимости, а потом вдруг впадал в депрессию.

В 1898 году, когда Толстой с Чертковым занимались переселением русских духоборов в Канаду, Лев Николаевич написал ему:

«Вы от преувеличенной аккуратности копотливы, медлительны, потом на всё смотрите свысока, grandseigneur’ски[32], и от этого не видите многого и, кроме того, уже по физиологическим причинам, изменчивы в настроении — то горячечно-деятельны, то апатичны».