Лев Толстой. Свободный Человек

Попыткой отказаться от литературных прав Толстой создал беспрецедентную юридическую ситуацию: до 1909 года ни один из участников этой истории, не исключая и опытного Черткова, не понимал реальной юридической стороны этого вопроса. Все действовали вслепую.

В июле 1909 года настал момент истины. В это время Софья Андреевна задумала судиться с «Посредником» и другими изданиями, перепечатавшими некоторые вещи Толстого семидесятых годов (например, «Кавказского пленника»). Она считала их своей собственностью и обратилась к адвокату с просьбой составить судебную жалобу. Адвокат поинтересовался: на основании какого документа возбуждается судебное преследование? На основании доверенности, ответила она. На основании доверенности нельзя, объяснил адвокат. Нужен документ от мужа с передачей прав на издание. Однако Толстой не только отказался выдать жене такой документ, но был страшно возмущен ее поведением по отношению к народным издательствам. И он решил оставить жену вовсе без каких-либо прав…

Юрист и родственник Толстого Иван Васильевич Денисенко вспоминал:

«В июле 1909 года, когда я был в Ясной Поляне… она позвала меня к себе в спальню и, показавши мне общую доверенность на управление делами, выданную ей уже давно Львом Николаевичем, спросила меня, может ли она по этой доверенности продать третьему лицу право на издание произведений Льва Николаевича, а главное возбудить преследование против Сергеенко[35] и какого-то учителя военной гимназии за составление ими из произведений Льва Николаевича сборников и хрестоматий, ввиду того, что эти сборники могут причинить ей, С. A-не, большой материальный ущерб…

Кажется, на другой день после этого, днем, я с женою и детьми были в парке на ягодах. Жена попросила меня зачем-то сходить во флигель. Я пошел по аллее, проходящей между цветами, и тут совершенно неожиданно встретил Льва Николаевича. Вид его меня поразил. Он был сгорбленный, лицо измученное, глаза потухшие, казался слабым, каким я его никогда не видал. При встрече он быстро схватил меня за руку и сказал со слезами на глазах:

“Голубчик, Иван Васильевич, что она со мною делает! Она требует от меня доверенности на возбуждение преследования. Ведь я этого не могу сделать… Это было бы против моих убеждений”.

Затем, пройдя со мною несколько шагов, он сказал мне: “У меня к вам большая просьба, пусть только она останется пока между нами, не говорите о ней никому, даже Саше. Составьте, пожалуйста, для меня бумагу, в которой бы я мог объявить во всеобщее сведение, что все мои произведения, когда бы то ни было мною написанные, я передаю во всеобщее пользование”».

Двенадцатого июля Толстой пишет в дневнике:

«Вчера вечером было тяжело от разговоров Софьи Андреевны о печатании и преследовании судом. Если бы она знала и поняла, как она одна отравляет мои последние часы, дни, месяцы жизни!»

Между тем еще в июне 1908 года из Англии приехал Чертков с семьей и поселился на даче близ Ясной Поляны. Но, разрешив ему вернуться в Россию, правительство тотчас начало преследовать его и наказало весьма странным способом: в январе 1909 года его выслали за пределы Тульской губернии — подальше от Толстого. Он поселился в имении Крёкшино Московской губернии. Именно здесь 18 сентября 1909 года было составлено первое формальное завещание Толстого: