Лев Толстой. Свободный Человек

«Накануне, 4-го числа сего месяца (ноября. — П. Б.), утром получена телеграмма Преосвященного Калужского о назначении по распоряжению Синода бывшему скитоначальнику иеромонаху Иосифу ехать на станцию Астапово Рязанско-Уральской железной дороги к заболевшему в пути графу Льву Толстому для предложения ему духовной беседы и религиозного утешения в целях примирения с Церковью. На сие отвечено телеграммою, что отец Иосиф болен и на воздух не выходит, но за послушание ехать решился. При сем настоятелем Оптинским испрашивалось разрешение вследствие затруднения для отца Иосифа ехать по назначению заменить его отцом игуменом Варсонофием. На это последовал ответ епископа Вениамина, что Святейший Синод сие разрешил. Затем отцом настоятелем телеграммою запрошено у Преосвященного, достаточно ли в случае раскаяния Толстого присоединить его к Церкви чрез Таинства Покаяния и Святого Причащения, на что получен ответ, что посланное для беседы с Толстым лицо имеет донести Преосвященному Калужскому о результате сей беседы, чтобы епископ мог о дальнейшем снестись с Синодом. Вечером 4-го же числа от старца отца Иосифа было телеграммою спрошено у начальника станции Астапово, там ли Толстой, можно ли его застать 5-го числа вечером и если выехать, то куда. На это получен ответ, что семья Толстого просит не выезжать. Однако утром сего числа игумен Варсонофий, во исполнение синодального распоряжения, выехал к графу Толстому в Астапово».

Толстой не выражал желания встретиться в Астапове с православным священником. Но не было никакой инициативы и со стороны Оптиной пустыни. Инициатива исходила от Синода, а старцы приняли ее как послушание.

Приехавший в Астапово Варсонофий, в отличие от епископа Вениамина, оказался в трудном положении. Открыть истинные причины своего приезда он не мог — это означало бы выставить Синод в неподобающем свете. Варсонофий вынужден был об этом молчать. Но при этом он выглядел самозванцем. Ведь его не приглашал в Астапово не только Толстой, но и его семья, которая к тому времени уже в полном составе (за исключением Льва Львовича) находилась на станции и жила в отдельном вагоне.

Варсонофий оказался таким же «крайним», как и ротмистр Савицкий. На него переложили ответственность за роковое решение Синода 1901 года, к которому старец не имел ни малейшего отношения. Варсонофий был вынужден не просто молчать, а говорить неправду. Журналист Александр Федорович Аврех телеграфировал в газету «Раннее Утро»: «Только что приехал игумен из Оптиной пустыни Варсонофий сопровождении иеромонаха Пантелеймона (оптинского врача. — П. Б.). По словам последнего Варсонофий командирован Синодом. Сам же Варсонофий отрицает это, говоря, что заехал проездом на богомолье».

Репортер Петр Абрамович Виленский сообщил в газету «Киевская мысль»: «Мне игумен сказал, Толстого не знает; ехал на богомолье, заехал».

Для оптинского старца поначалу даже не нашлось места для проживания. Виленский: «Варсонофий ночует дамской уборной».

В дом Озолина старца не пустили. Корреспондент Гарнее — «Саратовскому вестнику»: «Монахи прибыли дарами, совещались дорожным священником, ночью тайно пробрались дому. Толстому не проникли: дверь замке, ключник пропускает паролю».