Лев Троцкий

Все, за что брался, Троцкий досконально изучал. Если знаний не хватало, любой ценой стремился их восполнить. Когда после расстрела семеновцами мирного шествия к царю 9 января 1905 года не колеблясь рванул на родину, он не хотел терять ни дня революционной практики, ему требовалось пощупать материю бунта, ощутить воздух мятежа. Так можно было бы судить из его мемуаров. Проза жизни скучнее. За два года целенаправленной подрывной работы большевики-ленинцы наладили механизмы, создали опытный образец машины переворота. Но требовались испытания не на стенде, а в полевых условиях, на улицах и железных дорогах. Ленин остался координировать российское подполье из Женевы, вдохновенно фантазируя: «Льются ручьи крови, разгорается гражданская война»; предоставил аудиенцию убежавшему в Швейцарию вдохновителю демонстрации 9 января Гапону. А Троцкий уже в феврале 1905 года под именем отставного прапорщика Арбузова проник в Киев. Его ждали подпольщики, старый знакомый Кржижановский, руководитель террористического крыла большевиков Красин. В течение нескольких недель Лев сменил несколько убежищ: от испуганного молодого адвоката перебрался к профессору Киевского политехнического института, затем под кров некой либеральной вдовы и, наконец, спрятался в глазной лечебнице, где революционера оберегал профессор клиники. Перечень социального положения сочувствующих революции поражает. Ведь все они по материальному статусу принадлежали к слоям, в общем-то, благополучным. Наверняка члены их семей также рассчитывали занять в обществе видное место. И при этом все они подвергали себя и близких немалому риску. Очевидно, что киевские впечатления дали Троцкому немало пищи для размышлений о том, насколько стабилен российский режим.

Что же представляла собой Российская империя на 1 января 1904 года? Из 144 миллионов ее подданных 125 с половиной жили в деревнях. Из 18 с половиной миллионов городских обитателей чуть более трех миллионов составляли рабочие, пролетариат. Ими единолично правили Романовы. Только у одного Николая II в собственности находилось 7 миллионов десятин, больше, чем у полумиллиона крестьянских дворов. Над ними довлел полицейский режим: ежедневное, ежечасное попрание прав человека и его унижение. «Тюрьма народов» – царская Россия. Тюрьма, по мнению Троцкого и его товарищей, должна быть разрушена.

Киев продемонстрировал успех стратегии большевиков по подготовке насильственного свержения власти. Под руководством Кржижановского за два года было выстроено региональное звено восстания, отлажено производство взрывчатки, которой начиняли «македонские бомбы» – своего рода ручные гранаты и складировали их в подвалах Киевской городской думы. В урочный день подпольщики смогли заблокировать Юго-Западную железную дорогу, в аппарате руководства которой усердно трудился Кржижановский.

Красин провожал Троцкого из Киева на север. Он же дал Льву и Наталье Седовой явки в Петербурге, вручил паспорта на имя четы Викентьевых. В Киеве и Петербурге Седова делила с мужем все тяготы. В северной столице на первомайском собрании в лесу ее арестовали, Троцкий сумел скрыться в Финляндии. Он не выпускал из рук газет, перо, делал выписки, систематизировал факты, отслеживал партийные и политические перипетии, тенденции. Именно в 1905 году большевики опробовали на практике изобретенную ими альтернативу всяким разным буржуазным парламентаризмам. В городах создали Советы рабочих и солдатских депутатов, в селах – крестьянские комитеты. Что такое Советы? Большевики никогда не дадут однозначного ответа на этот вопрос. Это Советы рабочих или форма диктатуры? Если последнее, то чья это диктатура? На Съезде Советов в 1921 году Ленин заявил, что, согласно теории Маркса, пролетариат в России еще не сформировался как класс. Его откомментировал большевик с 1903 года Шляпников: «Тогда разрешите вас поздравить с тем, что вы являетесь авангардом несуществующего класса». В этих словесно-политических лабиринтах нет ничего удивительного, ведь в борьбе за власть все средства хороши.

В октябре 1905 года Троцкий вернулся в столицу. В Петербурге и Москве набрали силу Советы рабочих депутатов, абсолютизм растерялся и пошел на попятную. В Манифесте Николая II от 17 октября 1905 года, подготовленном Витте, провозгласили о часе гражданских свобод.