Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923

Слова эти были встречены аплодисментами. Несколько раз повторявшиеся им заявления о том, что «партия всегда права», не были, может быть, искренними. Но оказались весьма опасны, так как позже с успехом использовались сталинским аппаратом против самого Троцкого и его сторонников. Не критикуя в заключительном слове НЭП, Троцкий говорил об опасности «почвенного капитализма», то есть развития капитализма снизу. Он подчеркивал, что до победы международной революции, которая пока еще воспринималась как отдаленное будущее, необходимо всячески сохранять и развивать смешанную экономику.

Члены сталинской «тройки» вынуждены были примириться с внешним триумфом Троцкого на съезде. Даже Каменев в докладе о налоговой политике в деревне согласился, правда очень осторожно, с существованием «ножниц», о которых говорил Троцкий [1325] . В комиссию по подготовке окончательного текста тезисов (то есть резолюции по докладу) вошли как близкие Троцкому деятели (Смилга, Сокольников, Пятаков, Раковский), так и поддерживавшие Сталина Рыков, Ногин и Микоян [1326] . Успех Троцкого был тем более отчетливым, что после его разъяснений о сущности расхождений съезд по всем спорным вопросам поддержал докладчика [1327] .

Может быть, именно поэтому вполне миролюбиво вел себя теперь и Сталин. «Да будет мне разрешено сказать несколько слов по этому надоевшему всем вопросу», – снисходительно начал он свой доклад по национальному вопросу. Сталин лишь один раз упомянул имя Троцкого, причем в нейтральном контексте [1328] . Более того, его доклад был подчеркнуто выдержан в духе тех самых ленинских заметок по национальному вопросу, в которых содержалось по крайней мере формальное осуждение практики великодержавного шовинизма, хотя каждый раз, когда упоминался таковой, следовало неизменное предостережение и против местного национализма.

Троцкий не выступал в прениях по докладу Сталина о национальных моментах в партийном и государственном строительстве. Он решил на этот раз взять тактический отгул, поскольку понимал, что абсолютное большинство делегатов, проникнутых идеями великорусского шовинизма, пусть и сдобренного разговорами об интернационализме, не поддержит грузинских «национал-уклонистов», в защиту которых Ленин призывал выступить Троцкого накануне мартовского ухудшения здоровья. Троцкий не повторял на съезде своих предложений об отзыве Орджоникидзе с Кавказа и о поддержке группы «меньшинства» в грузинской компартии, с которыми он выступал ранее на заседаниях Политбюро в духе ленинских записок [1329] . При обсуждении национального вопроса Троцкий просто молчал.

Впрочем, записки Ленина по национальному вопросу уже пошли по рукам делегатов съезда. Они были размножены заинтересованной в этом вопросе грузинской делегацией. Поэтому Сталин счел более выгодным зачитать документ по секциям без права цитирования. При фактически нейтральной позиции, занятой Троцким, съезд полностью поддержал Сталина. Дзержинский обрушился на тех местных деятелей, в частности в руководстве компартии Грузии, которые пытались отстоять хотя бы малую степень национальной автономии. На стороне Сталина выступили еще и Зиновьев с Каменевым. Грузинские уклонисты – Махарадзе, Мдивани и др. – были осуждены, причем их обвинителем выступил Орджоникидзе, из-за которого исходно возник весь конфликт. Бухарин призвал голосовать за «превосходные тезисы ЦК и т. Сталина». А Енукидзе выступил с заявлением, которое приходится квалифицировать как откровенную ложь и дезинформацию делегатов: «Теперь о письме т. Ленина. Тут т. Мдивани в своей речи ежесекундно склонял имя т. Ильича, и он хотел создать впечатление, что т. Ленин будто специально написал это письмо, чтобы поддержать товарищей уклонистов и оправдать всецело их политику. (Бухарин: «Конечно, с этой целью».) Не с этой целью, т. Бухарин. Я позволю тут сказать, что т. Ленина мы тоже немножко знаем, и нам также приходилось с ним встречаться по разным вопросам, и в частности по грузинскому вопросу. И я здесь утверждаю, товарищи, и я надеюсь, что, когда т. Ленин поправится, он согласится с тем, что много раз те вопросы, которые выдвигались здесь товарищами уклонистами, ему были известны, но при правильном их освещении и разъяснении он соглашался с политикой, проводимой там т. Орджоникидзе… т. Ленин сделался жертвой односторонней неправильной информации».

Эта реальная победа великорусского государственного курса была вполне сознательно вынесена за пределы съезда, когда в «Правде» была опубликована статья Орджоникидзе «Действительно надо разобраться» [1330] , в которой содержались обвинения по адресу Махарадзе, Мдивани и других грузинских партийных деятелей в националистическом уклоне. В том же номере была помещена статья Махарадзе «Надо разобраться», ответом на которую и было выступление Орджоникидзе, но редакция, и затем съезд партии полностью поддержали Орджоникидзе против Ленина.