Лев Троцкий. Оппозиционер. 1923-1929

В угоду высшему руководству партии, а может быть, действительно так считая, ОГПУ объявляло, что самой характерной чертой для «троцкистской оппозиции» в данный момент является все более усиливавшийся идейный и организационный разброд. Причинами этого назывались разгром кадров и технического аппарата оппозиции органами ОГПУ, «взаимная грызня внутри фракции и взаимные обвинения в провокаторстве и предательстве», отсутствие единых взглядов по кардинальным вопросам. Этот анализ не был далек от истины. Цели Троцкого и его единомышленников тоже были определены правильно, за исключением пункта о намерении создать вторую партию: «Изучение документов троцкистской фракции послесъездовского периода и самый характер работы ее подполья не оставляет сомнений в том, что подлинной установкой этой фракции является завоевание большинства в партии и политического руководства далеко не «реформистскими» методами, а путем организации недовольных элементов в рабочем классе и вне его и создания массовой борьбы за смену политического руководства в стране. Не подлежит сомнению, что наиболее экстремистские элементы троцкизма неустанно работают над построением второй партии».

«Троцкизм» объявлялся органами госбезопасности «партией мелкобуржуазной городской интеллигенции, уставшей от режима пролетарской диктатуры, чуждой рабочему классу, считающей заранее дело социализма в СССР проигранным, гибель соввласти неизбежной и беспомощно мятущейся в поисках выхода из собственного безнадежного тупика»[839]. Этими помпезными лозунгами, отражавшими реальное положение оппозиционеров и их намерения, определялся тот вектор действий против оппозиции, который был угоден сталинскому руководству: постепенное усиление репрессий, в первую очередь против рядовой массы и среднего звена оппозиции, а затем и против ее лидеров.

Следует отметить, что к этому времени кроме левой и правой оппозиции у Сталина появился еще один идеологический противник: оформившиеся в независимую оппозиционную группу демократические централисты. В отношении их ОГПУ давало куда более жесткие оценки. По словам докладной ОГПУ, децисты переродились в «антисоветскую, полуанархистскую, полуфашистскую группу, стоящую за крайние методы борьбы с советским режимом». И хотя по своей численности децисты были малочисленны и в этом плане не могли идти в сравнение с левой оппозицией, ОГПУ отмечало, что оба течения неоднократно вели переговоры о совместных действиях и возможном слиянии. В частности, такие переговоры с «сапроновцами» от «троцкистов» вел в марте 1928 г. Владимир Косиор (Кассиор)[840], еще один брат-оппозиционер большевистского руководителя Станислава Косиора.

ОГПУ считало, что среди децистов преобладало течение, резко отрицательно относившееся к перспективе слияния с левой оппозицией и выступавшее против «реформистского характера» тактики Троцкого. Особенно серьезные разногласия выявлялись по отношению к стачкам. В противоположность курсу сторонников Троцкого на предотвращение стачек, децисты ставили перед собой задачу активного участия в них, а по возможности — руководства ими. В практической работе децистов все большее значение имела конспирация (условные коды, шифры, конспиративные адреса, тайнопись, явки и т. п.). Предусматривался переход на нелегальное положение лиц, которым угрожали аресты[841]. Еще более радикальной была незначительная оппозиционная коммунистическая группа «Рабочий путь к власти», в которой слились остатки «рабочей оппозиции» и ранее ликвидированной группы «Рабочий путь» Г. И. Мясникова[842], исключенного из партии в 1922 г. Эта группа пыталась печатать на ротаторе свою газету, в которой резко критиковался режим Сталина и платформа Троцкого, а сам Троцкий обвинялся в беспринципности и борьбе за власть над рабочим классом[843].

Из реальных фактов, параноидальных преувеличений и фантастических домыслов спецслужбистов вытекали те конкретные задачи, которые ставило перед собой ОГПУ в отношении оппозиции: «В нашей борьбе с оппозиционным подпольем мы должны рассматривать оппозиционные фракции и группы как антисоветские политические организации. Но было бы не совсем правильно подходить к ним с методами и масштабами разработки и ликвидации меньшевиков, с[оциалистов]-революционеров и др[угих] антисоветских политпартий без некоторых корректив, требуемых известным своеобразием политического существа оппозиционных фракций».