Лев Троцкий. Оппозиционер. 1923-1929

Очередная попытка проанализировать изменявшиеся реалии была сделана в письме Раковского, которое стало известно как «Письмо тов. В.» — Г. Б. Валентинову, бывшему сотруднику газеты «Труд», находившемуся в это время в ссылке в городе Великий Устюг[856]. В письме констатировалось усиливавшееся политическое равнодушие рабочей массы, ее дифференциация, бюрократическое перерождение партии и советской системы. Раковский разоблачал «извращения» партийно-государственной системы с позиций намечаемого им демократического обновления советского общества, что, несомненно, было утопией, ибо не предполагало коренного изменения его социальных и политических основ. Он высказывал мнение о том главном инструменте, который мог бы повлиять на общую ситуацию в партии и в стране, мог бы способствовать ее повороту в лучшую сторону. Таким инструментом он считал существенное сокращение объема и функций партийного аппарата. Любую реформу, которая опиралась бы на партийную бюрократию, он считал нереальной.

«Письмо тов. В.» получило высокую оценку всех тех, кто стремился разобраться в происходящем, в частности осознавать бюрократическое перерождение советской системы. Многократно к этому документу обращался Троцкий, выражая восхищение письмом Раковского. «Оно у нас немедленно было переписано в значительном числе экземпляров и разослано ряду друзей»[857], — писал он. О том же вспоминала и Н. Седова: «Перепечатывали замечательное письмо Раковского и рассылали другим»[858]. Это «небольшое исследование о советской бюрократии» Троцкий и в эмиграции, в 1936 г., продолжал считать «лучшим из всего, что написано по этому вопросу». В связи с тем, что к 1936 г. Раковский уже «капитулировал» перед Сталиным, Троцкий сокрушенно добавлял: «Сломленный бюрократической репрессией, сам Раковский отрекся впоследствии от своих критических суждений. Но и семидесятилетний Галилей в тисках святейшей инквизиции увидел себя вынужденным отречься от системы Коперника, что не помешало Земле все-таки вращаться и далее. Покаянию шестидесятилетнего Раковского мы не верим, ибо сам он не раз давал уничтожающий анализ таких покаяний. Что касается его исторической критики, то она нашла в фактах объективного развития гораздо более надежную опору, чем в субъективной стойкости ее автора»[859].

Троцкий уделял этому письму настолько большое значение, что после высылки из СССР в феврале 1929 г. опубликовал его в Бюллетене оппозиции (большевиков-ленинцев)», который начал издаваться за рубежом[860]. Даже в 1932 г., вспоминая о программных документах ссыльных оппозиционеров, он писал, что «эта программа была достаточно конкретно изложена… в работах левой оппозиции, особенно в замечательной статье Х. Г. Раковского».

В 1928 г. между Троцким и его сторонниками происходили бурные дебаты по поводу «полевения» Сталина, отказа его от «центристских» установок, по поводу того, какие практические выводы необходимо сделать в новых условиях. С начала июня Троцкий прилагал максимум усилий, чтобы убедить ссыльных оппозиционеров не поддаваться на уловки, не идти на «капитуляцию», маскируя ее «принципиальными соображениями». Он подчеркивал исключительную важность вопроса о методах руководства партией, государством, профсоюзами. «Всегда и неизбежно будут ошибаться те, которые берут отдельные экономические мероприятия вне политического процесса и политической деятельности в целом», — писал он в «циркулярном» письме[861].

Троцкий упорно и настойчиво проповедовал своим сторонникам, что мелким соглашательством, второстепенными уступками «левому сдвигу» результатов добиться невозможно. Он так формулировал основы своей тактики в изменившихся условиях: «Поддержка не центризму, сдвигающемуся в данный момент влево, а только его левым шагам. Но мы не можем поддерживать и укреплять авторитет и влияние центристов, хотя бы и левеющих в данный момент. Нам надо думать о завтрашнем дне. Наша поддержка левым или полулевым шагам центристов состоит в том, что мы, опальные большевики-ленинцы, исключаем самую мысль о каком-либо блоке с правыми против общего противника»[862].

На совместную борьбу с Бухариным против Сталина Троцкий идти не хотел, полевевший Сталин был ему куда ближе поправевшего Бухарина.