Лев Троцкий

В повестку дня входил военный вопрос, с докладом по которому должен был выступать Троцкий. Но делегатам сообщили, что наркома «сейчас нет в городе»,[757] не уточняя, что он находится под Петроградом, где руководит подавлением Кронштадтского восстания. Правда, после отчетного доклада, с которым выступил Ленин, председательствовавший Каменев все же сообщил (или, может быть, просто проговорился), что Троцкий «сегодня» (то есть 9 марта, на следующий день после открытия съезда) выезжает из Питера и только по его приезде будет поставлен вопрос о профсоюзах.[758]

Троцкий приехал в Москву, видимо, 10 марта. Еще до его появления на 11 марта был намечен его доклад о реорганизации армии. Однако нарком отказался в этот день выступать, объяснив это занятостью военными делами. Порядок дня сбился. Вместо доклада Троцкого был поставлен вопрос о партстроительстве.[759] Очевидно, нарком действительно был поглощен подавлением восстания и после возвращения в Москву. По поводу событий в морской крепости на съезде вынуждены были сообщить, что там «дело несколько более затяжное».

Появившийся, наконец, 11 марта на съезде Троцкий принял участие в обсуждении доклада Зиновьева о профсоюзах. Вел он себя менее воинственно, чем в предыдущие месяцы. Чувствовалось, что события в Кронштадте глубоко повлияли на его мысли и чувства. В речи содержалось признание кризиса в партийной, советской, профсоюзной работе. В профсоюзах этот кризис проявлялся, по его мнению, в «давлении потребительской психологии на рабочий класс». В целом Троцкий был сдержан, готов к уступкам и примирению с Ильичом.

Взявший затем слово Ленин, однако, не поддержал этих интонаций, фактически протянутой руки. Когда Троцкий находился возле Кронштадта, с ним следовало обращаться осторожнее. Когда же Троцкий спорил, хотя и вполсилы, Ленина это выводило из себя. Он начал выступление саркастическими словами, что Троцкий «особенно вежливо полемизировал со мной и упрекал или называл меня архиосторожным. Я должен его поблагодарить за этот комплимент и выразить сожаление, что лишен возможности вернуть его обратно». Хотя Ленин признавал, что необходимо перейти к вопросам более актуальным, чем место профсоюзов (то же повторял Троцкий), он обвинял наркомвоенмора, что тот валит с больной головы на здоровую. Особенно Ленину не нравилось требование «перетряхивания» профсоюзов, что Троцким было произнесено почти случайно, в горячке полемики, и более не повторялось.[760]

Съезд поддержал платформу десяти. За нее проголосовали 336 делегатов, за платформу Троцкого — 50, за «рабочую оппозицию» — 18.[761] После этого Троцкий фактически сложил оружие. Он признал свое поражение и намерен был теперь полностью включиться в реализацию зарождавшегося нового курса, выраженного в решении о замене продразверстки натуральным налогом.

В то же время сторонники платформы «рабочей оппозиции» от своих взглядов не отказались. Поэтому по настоянию Ленина съезд принял две резолюции: «О синдикалистском и анархистском уклоне в нашей партии», в которой резко осуждался курс «рабочей оппозиции» на демократизацию партии и общества, на введение рабочего управления производством, и «О единстве партии».

Вторая резолюция требовала распустить внутрипартийные группировки. Невыполнение каралось немедленным исключением из партии. Особый пункт, в то время секретный, предусматривал право ЦК переводить своих членов в кандидаты и исключать из партии тех, кто встанет на путь фракционности. Троцкий поддержал оба решения, завершив, таким образом, очередное столкновение с Лениным, оказавшееся последним, полной капитуляцией. Именно эта резолюция, последний пункт которой Сталин обнародует в начале 1924 года, на XIII партконференции, накануне смерти Ленина, позже станет важнейшим инструментом в борьбе со всеми инакомыслящими в партии, в первую очередь с оппозиционным движением, руководимым Троцким.

Десятый партсьезд, заложив первые, пока еще приблизительные и неполные основы новой экономической политики, означавшей известное возрождение рыночных отношений, что дало возможность приступить к восстановлению экономики, отнюдь не дополнил эту линию политическим послаблением. Тем самым закладывались глубочайшие противоречия в проводимую властями экономическую политику, которую, с одной стороны, Ленин считал установленной всерьез и надолго, а с другой — уже через год потребовал наступления в рамках нэпа, то есть постепенного отказа от него.

Избранный в ЦК, а затем в Политбюро Троцкий в последние примерно полтора года активной руководящей деятельности Ленина почти полностью сосредоточился на военных делах. В качестве одного из руководителей партии он, разумеется, занимался всем комплексом политики, но самостоятельных инициатив более не проявлял, дожидаясь своего часа.