- Надеюсь, я не совершил оплошность, позволив этому человеку здесь находиться, госпожа? Выглядит он как последний бродяга, но утверждает, что его нанял Эмерсон. Потом мы поняли, что это англичанин, так что...
- Все в порядке, Абдулла, - успокоила я его. Так вот зачем молодой человек снял тюрбан! Иначе наши верные люди прогнали бы его в шею. Я испытала облегчение, потому что сперва представила себе более варварскую процедуру опознания немусульманина.
- Доброе утро, миссис Эмерсон, - сказал Немо, подойдя ко мне. - Вернее, добрый день. Я как-то отвык от английской вежливости.
Он еще позволял себе сарказм! Его безупречное произношение и поклон (так как снять с головы было уже нечего) свидетельствовали о знакомстве с хорошими манерами. Немо даже побрился. Признаться, в выбритом состоянии его физиономия вызывала симпатию, но я, конечно, не забыла, что подозреваю его в преступном двуличии. Неудивительно, что поначалу я приняла мистера Немо за бербера: высокие скулы, ястребиный нос, широкий лоб и тонкие губы - типичные признаки коренных жителей Северной Африки. Впрочем, такой тип встречается где угодно...
- Как ваша рука?
- Лучше не вспоминать. - Ответ прозвучал вполне вежливо, но лицо молодого человека тотчас замкнулось. Он явно не желал обсуждать эту тему.
- Я вынуждена помнить о вчерашнем, чтобы разобраться, годитесь ли вы для исполнения обязанностей, которые вам собираются поручить, - возразила я. - Никто в моей экспедиции не вправе страдать от недуга, который я не в силах исцелить. Это относится и к ослам, Абдулла.
- Конечно, госпожа, - почтительно отозвался Абдулла. - Мы вымыли ослов.
- Прекрасно. Как видите, мистер Немо, я забочусь о вас так же, как заботилась бы об осле, тем более что вы изрядно напоминаете это животное. Если вы не готовы к такому обращению, ступайте себе подобру-поздорову.
В синих глазах Немо что-то мелькнуло - то ли веселье, то ли обида. Наверное, он с самого утра воздерживался от наркотиков, иначе его глаза не были бы такими незамутненными.
- Хорошо, миссис Эмерсон, я докажу, что справлюсь со своими обязанностями. Думаю, лучше приступить к ним немедля. Как я погляжу, юный Рамсес вот-вот будет расплющен ящиком, который пытается тащить. Ноша для него слишком велика.
С этими словами Немо ретировался. Казалось, что он вышагивает не спеша, но на самом деле передвигался молодой человек с удивительной стремительностью. К Рамсесу он подоспел очень вовремя: тот уже собирался рухнуть на песок под тяжестью непосильного груза.
- Ну, что ты о нем думаешь, Абдулла? - спросила я.
Я знаю Абдуллу много лет и очень уважаю. Мужчина он видный, ростом почти с Эмерсона. Несмотря на совершенно белую бороду, сил у него, как не у всякого молодого. Эмерсон лично обучил Абдуллу и его людей методам раскопок, так что многие из них заткнули бы за пояс иных европейских археологов. Бригаду Абдуллы кое-кто с радостью переманил бы к себе, но работники слишком преданы Эмерсону - надеюсь, и мне тоже. Абдулле я без раздумий доверю свою жизнь. Эмерсон доверял ему нечто еще более ценное - свои раскопки. Доказательство большего уважения трудно вообразить.
Единственной слабостью славного Абдуллы, не считая внушительной коллекции жен, является неистребимое суеверие. Он свято верит в ифритов и демонов, хотя мы неустанно ему доказываем, что за сверхъестественными явлениями обычно стоят простые двуногие, склонные к негодяйству.
Главный предмет гордости Абдуллы - непроницаемость, никогда не покидающая его физиономию. В тот день он будто специально демонстрировал нам эту свою особенность. Едва шевеля тонкими губами, Абдулла важно ответил на мой вопрос:
- Я не позволяю себе думать, достопочтенная госпожа, пока это не потребуется мне самому или Эмерсону.
Сообразив, что гордость нашего друга задета, я мягко сказала:
- Мы поручили англичанину приглядывать за Рамсесом не потому, что нас не устраивает твой сын Селим. Просто Селим - слишком ценный работник, чтобы превращать его в няньку. К тому же англичанин нуждался в помощи.
Абдулла улыбнулся:
- Понимаю, госпожа. Помощь ближнему - дело, угодное Аллаху. Все знают, какое у вас доброе сердце. Только известно ли госпоже, что этот человек курильщик опиума?
- Я собираюсь случить его от этой недостойной привычки.
Абдулла разгладил свою шелковистую бороду.
- Сделать это непросто. Но если кто и способен исправить неисправимого, так это вы, госпожа.
- Спасибо, Абдулла. Ты уж объясни все Селиму, чтобы не расстраивался.
- Нет, госпожа, - сказал Абдулла задумчиво, - Селим не расстраивается.
- Вот и славно. Я хотела узнать, не встречал ли ты этого англичанина раньше. Подумай хорошенько.
Но от Эмерсона приказа думать не поступало, а сам Абдулла не собирался себя утруждать, поэтому ответ прозвучал незамедлительно:
- Нет, госпожа, не встречал.
Вспомнив события не такого уж далекого прошлого, я сообразила, что Абдулла не мог созерцать Гения Преступлений в его последней ипостаси, ибо был усыплен и пропустил самое интересное. Зато он неоднократно наблюдал Гения Преступлений в облике отца Гиргиса.