Лев в долине

- Удивительно, но про случай с коброй я совершенно забыла. А что здесь?

- Понятия не имею. Наверное, Абдулла что-то привез из Мазгунаха.

Эмерсон вытащил из кармана складной нож и принялся перерезать веревки на пакете с чайником. Торговцы на базаре знакомы только с двумя способами упаковки: либо обходятся одной бумагой, так что сверток разваливается через минуту, либо усердно обматывают вашу покупку невероятным количеством веревок. Последнее происходит чаще всего в том случае, если торговец догадывается, что вы живете в двух шагах.

Пакет, который я осматривала, относился ко второй категории. Пришлось попросить у Эмерсона нож. Он как раз распаковал чайник и стопку кастрюль.

- Посмотри-ка!

Не знаю, как Эмерсон не уронил всю эту груду железа. Мгновение - и он уже стоял рядом со мной. Он знаком со всеми моими интонациями и знает, когда я шучу, а когда хрипну от удивления.

- Что там, Пибоди?

Он сунул нос в коробку. Я отодвинула верхний слой соломы. В мягком свете лампы блеснул изогнутый бок какого-то сосуда.

Эмерсон потянулся к нему, но я с криком оттолкнула его руку:

- Осторожно!

- Брось, Пибоди! Подумаешь, старый котелок... Правда, он из... Эмерсон затаил дыхание. - Из серебра!

- Дело не в котелке, но вдруг в соломе прячется скорпион, змея или ядовитый паук? Где твои рабочие перчатки?

Как ни странно, перчатки нашлись там, где им полагалось быть, - в кармане плаща. Я хотела сама натянуть перчатки, но Эмерсон отнял их у меня. Я дрожала от волнения, пока он не извлек все предметы до последнего и не вытряс на пол всю солому.

- Ни пауков, ни змей! - Он разбросал солому носком сапога. - Наверное, ты знаешь что-то такое, чего не знаю я. Объясни, Пибоди, почему ты считаешь, что среди наших вещей обязательно должны ползать ядовитые гады, и откуда у тебя древние сосуды из... Нет, только не это! Не говори мне, что...

- Зачем говорить, раз ты сам понял?

Обычно я не реагирую на вспышки Эмерсона: лучше пускай вымещает свое раздражение на древних сосудах, чем на мне. Но на этот раз ситуация была слишком серьезной, чтобы разыгрывать театральные представления. Меня охватил страх, даже ужас, словно нас накрыла чья-то зловещая тень.

- Да, это чаши для причастия, похищенные из церкви Ситт Мириам в Дронкехе. И похитил их все тот же злодей, бессовестный негодяй...

Я ждала, что Эмерсон возмутится моей терминологией, но он лишился дара речи. Красный как рак, он не сводил с меня вытаращенных глаз.

- Гений Преступлений! - торжественно закончила я.

Глава четвертая

I

Эмерсон еще ни разу не видел этих самых чаш для причастия. Будучи принципиальным противником всех организованных культов, он не переступает порога церквей, мечетей и синагог. Пришлось ему поверить мне на слово. Чаши, украденные из церкви в Дронкехе, представляли большую ценность, так как пришли из глубины веков. Как богохульственно выразился сам Эмерсон, под ногами такие не валяются.

- Но зачем было их возвращать? - воскликнул он и тут же просиял. Погоди... Кажется, я догадался! Похититель - не твой чертов Гений Преступлений, а вор-любитель, поддавшийся соблазну и решивший, что вину можно будет свалить на Гения, будь он неладен. Потом воришка раскаялся...

- И вернул чаши нам? Почему? Если уж возвращать, то прямо в ограбленную церковь. Нет, это насмешка! Наш старый враг бросает нам вызов!

- Пибоди, да версий пруд пруди, а ты упорно цепляешься за одну-единственную! Не зли меня, Пибоди! Моя версия ничуть не хуже твоей.

Но после недолгого спора Эмерсону пришлось согласиться, что коробка приехала вместе с нами из Каира. Самое убедительное доказательство налицо: если бы коробку привез из Мазгунаха Абдулла, то не было бы ни обертки, ни веревок. У Абдуллы свой подход к упаковке багажа: он швыряет все в мешок, а мешок навьючивает на осла.

Ясно было и другое: коробку ничего не стоило подсунуть к другим вещам, которые Эмерсон накупил на базаре. А носильщик спокойно доставил покупки к нам в номер.

- Все верно, - проговорила я задумчиво, - но меня не покидает странное чувство... Не могу объяснить почему, но я убеждена, что чаши принес в гостиницу сам Гений Преступлений. За нами наверняка наблюдали весь тот день и знали, когда путь свободен. Обмануть бдительность коридорного, конечно, ничего не стоило - он целыми днями клюет носом Но не мог же злодеи проникнуть в номер в нашем присутствии! Разве что ему хотелось повергнуть нас в изумление...

- Великолепная интуиция! - презрительно процедил Эмерсон.

- Это не интуиция. Сама не знаю, что это. Хотя...

Я схватила с полу кусок обертки и повертела его в руках. И верно, на бумаге красовалось жирное пятно размером с ладонь. Я понюхала пятно.

- Можешь убедиться, Эмерсон. - Я сунула обертку ему под нос.

Он испуганно шарахнулся в сторону.

- Ты что, Амелия?

- Нет, ты понюхай! Видишь?

- Жир... - неуверенно протянул Эмерсон и скривился. - То ли бараний, то ли куриный. Ну и что с того? Здешний люд не привык к ножу и вилке, местные обычно едят руками, поэтому...