Лев в Москве. Толстовские места столицы

В первой половине марта вышел четвертый том «Войны и мира». Толстой усиленно работал над пятым томом. «Я по уши в работе», – писал он Кузминской в конце апреля. Михаил Погодин, у которого Толстой отобедал 14 апреля, записал в дневнике, что Толстой «хочет писать жизнь Суворова и Кутузова». По-видимому, это было одно из многих неосуществленных «мечтаний» Толстого.

«Квартира наша и вообще все устройство довольно хорошо», – характеризовала житье-бытье Толстых Софья Андреевна в письме, написанном отсюда, из Нижнего Кисловского переулка младшей сестре. Из него мы узнаем и другие подробности краткосрочного пребывания Толстых в Москве:

«1868 год 7 марта.

Милая Таня, сама не знаю, что со мною сделалось, что до сих пор не писала тебе… Так тут суетно, Таня, и невесело. Я все еще как в тумане и все еще суечусь. Мне кажется, я здесь и своих мало вижу, и дом не так веду и хозяйничаю дорого…

Сделала я кое-кому визиты, и мне их отдали, и вновь познакомилась только с Урусовыми…

Так хотелось бы повидаться с вами. Папа меня всякий день встречает словами: “А я нынче все Таню ждал”.

Я была в концерте филармонического общества, и там все так же модно, нарядно и парадно. Пела Лавровская, чудесное контральто, песнь из “Руслана и Людмилы”, чудо, как хорошо. Молодой, верный и огромный голос. Но эта песнь чудо, как хороша. Знаешь, “чудный сон живой любви”. Вот, Таня, выучись, ты чудесно споешь, я уверена.

Прощай, душенька, целую тебя и Сашу. Левочка и дети здоровы».

Урусовы – московские знакомые Толстых; папа – А.Е. Берс, тяжело больной тесть Льва Толстого, скончавшийся в том же 1868 году; Саша – муж Кузминской; Лавровская, Елизавета Андреевна – оперная певица.

«Хозяйничаю дорого», – объяснением этой фразы служит дневниковая запись Софьи Андреевны, относящаяся к 1868 году:

«Денег у меня тоже не было. Деньги мне давал Лев Николаевич на хозяйство и мои личные расходы сколько мог и считал нужным. Когда деньги все выходили, я просила его дать еще, и всегда мне было трудно и неприятно просить, и я страшно старалась тратить как можно меньше.

Не могу не упомянуть, что более деликатное отношение к деньгам и ко мне по поводу денег нельзя себе представить, как отношение Льва Николаевича. В душе он скорее скуп, но мне он ни разу в жизни не давал почувствовать, что все состояние его, а что я бедная, ничего не имеющая бесприданница. Изредка, когда у него самого не было денег, он скажет: “Как, уже вышли деньги?” Тогда я торопливо бегу за записной книгой и прошу, умоляю его просмотреть мои расходы, научить, где можно еще поэкономить. Он тихонько оттолкнет книгу и скажет: “Не надо”».

10 мая 1868 года семья Толстых вернулась в Ясную Поляну, которая показалась Софье Андреевне «с фиалками, свежей зеленью … раем после Москвы». А Лев Николаевич продолжил работу над пятым томом «Войны и мира», но продолжалась она не так напряженно, как в Москве, а вскоре и совсем приостановилась. 6 июля Толстой писал Петру Бартеневу: «Я решительно не могу ничего делать, и мои попытки работать в это время довели меня только до тяжелого желчного состояния, в котором я и теперь нахожусь».

Сегодня бывший адрес Толстых на Кисловке состоит из двух строений, возведенных в середине XIX века. В 1860–1892 годах здесь давал спектакли частный театр Секретарева, того, что сдал Толстому квартиру. На сцене этого театра начинающий артист К.С. Алексеев впервые выступил под псевдонимом Станиславский. В 1890-е годы в здании располагалась водолечебница доктора А.А. Корнилова.

А до 1917 года здесь был московский антиалкогольный музей. В залах музея были выставлены диаграммы, картограммы, натуральные препараты и муляжи, показывающие вред алкоголя, его распространения и борьбу с ним. Здесь же была представлена коллекция антиалкогольной литературы по всем европейским странам и коллекция диаграмм Московской комиссии для борьбы со школьным алкоголизмом.

Вход в музей был бесплатным, и это с высоты сегодняшнего дня кажется нам вполне объяснимым. Не каждый за свои деньги пойдет смотреть на результаты так распространенного «веселия Руси», которое, как известно, у нас «есть пити», как писали наши предки.

Только вот время работы музея было выбрано не вполне удачно. Музей был открыт с одного часу дня до четырех, к этому времени уже не каждый из потенциальных посетителей музея был в состоянии с большим вниманием осмотреть его экспозиции.

Глава 13. «К Одоевскому за советом» Смоленский бульв., д. 19

В этом доме, построенном в первой четверти XIX века, Лев Толстой бывал в литературно-музыкальном салоне В.Ф. Одоевского. В начале 1860-х годов, когда московские салоны тихо угасали, дом Одоевского стал привлекать к себе лучшие культурные силы старой столицы, обретая все признаки центра литературной и музыкальной жизни Москвы[18].