Левая политика. Россия, Украина, Новороссия

В своё время Лев Троцкий писал в связи с судьбой СССР 1930-х годов о «преданной революции» и о «советском термидоре». Позднее Герберт Маркузе говорил о «превентивной контрреволюции», которая начинается ещё до того, как в полную силу развернётся массовое движение. Применительно к Новороссии мы с полным основанием можем не только вспоминать все эти термины и концепции, но и говорить о своего рода «превентивном термидоре», который осуществлялся руководством непризнанных республик Донецка и Луганска под давлением их московский союзников, буквально на протяжении всего существования этих государств.

Революция в Новороссии была предана задолго до того, как представители Луганской и Донецкой народных республик вынужденно подписали минские соглашения с правительством Киева, лишая ополчение, Россию, да и самих себя плодов побед, завоёванных немалой кровью на поле боя. Её предавали раз за разом — когда Москва блокировала решения о национализации предприятий, а местные лидеры вынуждено уступали давлению официальной России, когда публично отказались от попыток распространить борьбу на всю территорию Украины, ограничившись сначала «большой Новороссией», а потом отказавшись и от этого лозунга во имя «малой Новороссии», которая сперва свелась к территории ДНР и ЛНР, а потом к огрызкам этих двух республик, оставшимся после весенней кампании 2014 года. Первое Минское соглашение, предотвратившее взятие ополченцами Мариуполя, означало, что и эта «малая Новороссия» не имеет шансов на самостоятельное развитие. Без выхода к морю, без работающей промышленности и собственного крупного транспортного узла Новороссия становилась заложником доброй воли российских чиновников, использовавших её как козырь игре против Соединённых Штатов, Европейского Союза и новых властей Киева. Причём игре вынужденной, которую Москва не хотела ни начинать, ни вести, в которую втянута была простив своей воли и под давлением обстоятельств. Российским олигархическим элитам глубоко безразлична судьба даже собственной страны и населения, используемых ими лишь как источник ресурсов и доходов, реализуемых на глобальном рынке. Тем более безразлична для них оказывалась судьба жителей Донецка, Луганска и других областей соседней Украины.

Совершенно очевидно, что без помощи России обе республики всё равно бы не выжили. Однако ценой этой помощи оказывалось выхолащивание социального содержания развернувшейся борьбы, а сама помощь была сугубо вынужденной: с одной стороны, нужно было что-то противопоставить давлению правящих кругов Запада, пытавшемуся в условиях кризиса решить свои проблемы за счёт экспансии на Украине, а с другой стороны, приходилось считаться с собственным общественным мнением, настроенным решительно на поддержку Новороссии. В то же самое время российская олигархия не только ни на минуту не прекращала экономического сотрудничества с теми, кого сама же публично объявляла «врагами России», но и напрямую участвовала в игре на противоположной стороне. Российские комплектующие массово поставлялись предприятиям, производившим оружие для украинской правительственной армии, российские банки покупали украинские облигации, финансируя войну против Новороссии и участвовали в блокаде Крыма, присоединившегося весной 2014 года к России. В это же время тысячи граждан России ехали в Новороссию с гуманитарной помощью, сражались в рядах ополчения, жертвовали деньги и собирали зимние вещи для беженцев с Украины. Фактически борьба в Новороссии оказалась проявлением внутреннего российского конфликта, своего рода нашей собственной гражданской войной, вынесенной вовне, прологом нового, ещё более масштабного столкновения, которое с абсолютной неминуемостью надвигается уже в самой России.

Убийство Алексея Мозгового в мае 2015 года стало своеобразным политическим рубежом. Убит он был через несколько дней после того, как вместе с бригадой «Призрак» провёл с левыми организациями нескольких европейских стран «Антифашистский Форум» в подконтрольном ему Алчевске. Убит неизвестной диверсионной группой, хотя слишком очевидно, что его устранение мало отличалось от расправы с другим полевым командиром Новороссии — Бэтменом, ответственность за гибель которого официальные власти Луганска взяли на себя совершенно открыто. Убийство, естественно, свалили на украинских диверсантов — отличная возможность для руководителей Москвы и Луганска, чтобы снять с себя ответственность.

Пока Мозговой в Алчевске собирал левых радикалов и антифашистов, в других местах другие люди решали судьбу Новороссии и его собственную. Канцлер Германии Ангела Меркель не просто так прилетела в Москву на следующий день после торжественного парада на Красной площади 9 мая, а Керри не по случайному стечению обстоятельств оказался в Сочи сразу же после того, как немецкая правительница пообщалась с российским президентом. Они нашли в России понимающих и внимательных слушателей. Они договорились с Кремлём.