Левая политика. Варварство, социализм или...

Результат высоких цен на сырьё, значительных запасов природных богатств в стране, наличия транспортной инфраструктуры, добывающих и обогащающих производств, относительно высоких по сравнению с азиатскими странами цен на труд равного количества и качества состоит в том, что на доходы, которые мы получаем от продажи сырья на экспорт, мы можем приобрести импортных товаров много больше по стоимости, чем произвели бы сами из того же сырья. Эта ситуация и определяет то, что у нас получилась экспортно-сырьевая экономика. Потому что, если бы мы сейчас стали не продавать сырьё, а производить из него, то мы получили бы огромный минус, а не плюс. Когда мы часто уверены в противоположном и грезим о новой индустриализации, ожидая в результате её реализации подъём экономики, мы не рассуждаем рационально и со знанием дела. Мы просто в таких случаях демонстрируем некомпетентность, вспоминаем старые времена и не учитываем изменений. В первую очередь того, что цена труда сейчас у нас значительно выше мировой. Сравнение национальной цены с мировой ценой на некоторый ресурс в ходе мировой торговли в периоды глобализации и указывает на то, выигрывает страна или нет от международного обмена, если ей есть что предложить на мировой рынок, в каких странах индустриальное производство развивается, в каких сохраняется, а в каких сокращается.

Показательно в этой связи отношение в обществе к ситуации на АвтоВАЗе: нередко утверждают, что денег в эту компанию вкладывается много, а результатов нет. Во-первых, вкладывается мало. Во-вторых, даже если бы произошла основательная модернизация производства АвтоВАЗа, конкурентоспособной по издержкам его продукция стать бы не смогла.

В соответствии со своей некон-курентоспособностью в настоящем времени советские производственные мощности всё более доизна-шиваются, и сохранение индустриального сектора имеет всё более уже не производственные, а социальные функции.

Индивидуальный выход страны из глобальной конкуренции невозможен. В качестве примера тех, кто в глобализации не участвует, в назидание мечтателям существует Северная Корея, которую никто не трогает.

Соответственно, пока выгоды стран мира от глобализации больше, чем от регионализации, глобализация будет продолжаться. Она не закончится просто по желанию некоторых радикальных сил. Распространённость таких желаний понятна. У нас самих общество в массе своей пока ещё состоит из «индустриальных» людей, обладающих индустриальными компетенциями, индустриальным мышлением, индустриальной шкалой ценностей. Вполне естественно поэтому, что в сложившейся ситуации мы себя в полном объёме не находим, даже при кажущейся свободе выбора рода занятий. Вот и хотим вернуть утраченную значимость, сохранив при этом то, к чему уже

привыкли за постсоветское время как к должному.

Как будет развиваться экономика в среднесрочной перспективе? Если посмотреть на сценарии не мировой экономики, а российской, то у нас обычно описывают три варианта: индустриальная модернизация, инновационная модернизация и модернизация преимущественно сырьевого и энергетического секторов с финансированием остальных секторов по остаточному принципу.

Индустриальная модернизация на практике означает то, что, во-первых, мы туго затягиваем пояса, сокращаем потребление, резко увеличиваем инвестиции в индустриальный сектор страны и модернизируем его тем самым. Во-вторых, при этом надо будет обеспечить конкуренцию по издержкам с экономиками стран Юго-Восточной Азии, потому что сегодня индустрия всё в большей степени находится в станах Азии, а не в странах Запада.

Что потребуется сделать при реализации такого сценария для обеспечения конкурентоспособности по издержкам? Резко сократить расходы на оплату труда. В противном случае конкурентоспособность мы не обеспечим.

Отстаивающие этот путь развития или просто не разбираются в основных характеристиках того, за что ратуют. В том числе, возможно, потому что имеют цели и реальные способности слишком далёкие от реализации на практике предмета своей пропаганды. Или предпочитают замалчивать издержки этого сценария и лишь критиковать сырьевую ориентацию страны, настаивая на её субъективной, а не объективной обусловленности. Потому что если начнут говорить о реальности, и анализировать собственные предложения, то всплывут те самые издержки данного сценария, разговор о которых не позволит его сторонникам приобрести нужную популярность.

При этом также остаются совершенно неясными возможные источники финансирования такой индустриальной модернизации. А она требует по разным оценкам как минимум от 6 до 10, а то и более триллионов долларов. Это — не какие-то там 500–600 миллиардов долларов, накопленные в резервах Центробанка России за прошедшее десятилетие, отложенные в резервных фондах Минфина на чёрный день и расходуемые сейчас, вложенные при этом в иностранные ценные бумаги, с получением на ту же сумму иностранных кредитов.